Планируя перехват, Покрышкин, против обычая, решил держаться не выше, а метров на тысячу ниже немецкого разведчика. Так удобнее было наблюдать.
Они ходили в намеченном районе довольно долго, но немца все не было. Покрышкин даже забеспокился: пропустили! Но вот зоркий Голубев со своей обычной точностью доложил:
– Идет. По курсу, выше…
Они не стали сразу бросаться на разведчика, решили – пусть немцы, если они даже и заметили «аэрокобры», думают, что русские их не видят и летят куда-то по своим делам. Получалось, что советские истребители как бы расходились с немецким разведчиком на встречных курсах, а плавный набор высоты, который наши начали производить, вряд ли был заметен для немецкого экипажа.
Так обе стороны двигались секунд сорок. За это время, по расчетам Покрышкина, немцы должны были успокоиться и считать, что русские их не преследуют. И вот, когда «Ю-88», продолжая лететь на восток, стал почти теряться из глаз в синеве неба, «аэрокобры» резко развернулись и отсекли ему путь отхода.
Сближение длилось довольно долго. Но Покрышкин не волновался: он был уверен в успехе. Так оно и случилось. Заметив за собой погоню, пилот «юнкерса» попытался ускользнуть от атаки «аэрокобр» резким снижением. Истребители устремились за ним и стали пикировать с высоты восемь с половиной тысяч метров.
С дистанции в сто метров Покрышкин открыл огонь: сначала хладнокровно расстрелял стрелка, а потом перенес огонь на правый мотор. Не выходя из пикирования, немецкий самолет развалился на куски.
С того дня вражеские разведчики перестали летать над аэродромом.
В октябре бои под Мелитополем разгорелись с новой силой. Особенно упорными они по-прежнему были в районе Большого Токмака. 16-й полк часто менял в это время свою дислокацию, прикрывая то войска, штурмующие Мелитополь, то своих старых друзей – конников Кириченко, наступающих в направлении станции Пришиб. 23 октября Мелитополь был взят, фронт прорван.
Во время очередного перебазирования полка Исаев, самостоятельно пилотируя «Ут-2», при посадке дал такого «козла», что самолет после удара колесами об землю подскочил в очередной раз и перевернулся. Летевший с ним инженер полка Копылов отделался легкими ушибами, а самого командира врачи увезли в госпиталь. Таковы были на фронте последствия боязни летать и потери летных навыков.
На место происшествия очень быстро прибыл комдив Дзусов. Выслушав доклад Покрышкина, он подумал и сказал:
– Значит, Исаев в госпитале. И, видимо, надолго туда попал. Что ж, давай принимай полк и командуй!
Узнав о приказе комдива, все летчики дружно потянулись к штабной землянке. Крепким рукопожатием и простыми, сказанными от чистого сердца словами, они выражали свою радость и готовность во всем поддержать «своего Сашу».