– Полагаю, надо идти на высоту, – отвечает опытный боец Григорий Речкалов.
– Совершенно верно. Почти вертикально резко задрал нос своей машины, стараясь набрать высоту. От перегрузки потемнело в глазах. Лежу на спине, обзор ограничен. В голове одно: «Было пять. Три здесь. Два выше. Семенов, где Семенов?»
Ничего не вижу, ни Семенова, ни противника… Скорость падает, пора выравниваться… Переваливаю самолет на правое крыло. Об этом я подумал, как только пошел на горку. Я был уверен, что после лобовой атаки «мессершмитты» будут уходить левым боевым разворотом. Только левым. Ведь и у наших летчиков левый вошел в привычку и лучше отработан. Видимо, тут есть какая-то физиологическая закономерность.
Итак, выравниваю самолет по горизонту и вижу: точно, немцы пошли левым, теперь они подо мной, за ведущим впритирку идут ведомые, а главное – все они ниже меня. Мой расчет оправдался – крутая горка и неожиданный для противника разворот вправо дали мне преимущество.
Немцы, конечно, поняли это, но внешне пока своего беспокойства никак не проявляют. Надо было бы задуматься – в чем дело? Но мне было не до этого. Атака! – вот что сидело в голове.
Решил атаковать крайнего. Захожу, прицеливаюсь. Вот он уже на выгодной дистанции, осталось только взять упреждение и… В это мгновение мимо фюзеляжа моего «Мига» проносится огненная трасса. В чем дело, Степанов?
– Видимо, те двое, товарищ капитан.
– Точно. Оглядываюсь: два «мессера» уже нависли надо мной сзади. Вот, думаю, почему тройка вела себя спокойно. Снова резко бросаю машину на вертикаль. Огромная сила инерции опять прижимает мое тело к сиденью, опять темнеет в глазах. Вот когда я убедился, что правильно до войны делал, когда каждый день тренировался переносить перегрузки, хотя покойный Жизнев ский всякий раз ругал меня за такие «крючки». Ну вот, довел машину до грани, после которой можно свалиться в штопор от потери скорости, и резко перевалил ее на крыло. Смотрю, все немцы опять подо мной. Побоялись перегрузок и после атаки пошли в набор под углом, а не вертикально.
Принял исходное положение для атаки и вижу Семенова. Не повторив моих фигур пилотажа ни в первый, ни во второй раз, он оторвался и остался далеко внизу. Но почему его машина летит вверх «животом»? Почему позади нее остаются струйки сизого дыма? Странно! Вдруг вижу, как к Семенову сзади пристраивается «мессершмитт». Все ясно: подбил и повторяет атаку.
Не раздумывая, бросаю свой «Миг» на немца, преследующего Семенова. Пара немцев, только что проскочившая мимо, наверное, расценила мое пикирование как бегство. Ну и пусть, думаю, за ними следить некогда. На выходе из пике мой самолет сделал глубокую просадку, и я оказался ниже «мессера», находящегося в хвосте у Семенова. Атакую его снизу… Жму на гашетки… Одна очередь, вторая… «Мессершмитт» как-то неохотно взмывает, но тут же вспыхивает и, перевернувшись, отвесно сваливается под меня.