Через несколько дней, при возвращении с боевого задания, его эскадрилья попала в грозу, и в условиях плохой видимости Фигичев, проявив своеволие, увел звено в неизвестном направлении.
По возвращении Саша попал под горячую руку комдива Осипенко и с должности комэска был снят. В отношениях с Фигичевым после этого установился холодок, но какие обиды могли быть в то тяжкое время между летчиками, каждый день заглядывавшими смерти в глаза.
Уже на следующий день они четверкой вылетели на прикрытие моста в районе Рыбницы и встретили там «Ю-88». Первым бомбардировщика атаковал Фигичев, но безуспешно, стрелял с дальней дистанции. Тогда Саша подкрался снизу, сблизился и уже готов был открыть огонь, когда пулеметная очередь немецкого стрелка вдребезги разнесла фонарь его кабины и он чудом остался жив, поскольку пуля попала в прицел. Пришлось срочно возвращаться, а Фигичев «юнкерса» все-таки добил.
На следующее утро Саша вместе с Лукашевичем прикрывали Фигичева, когда тот вел разведку, и из-за того, что тройкой они мешали друг другу маневрировать, Покрышкин был подбит прямым попаданием в самолет зенитного снаряда. До своих он добрался лишь через несколько дней. После этого случая он отказался от полетов тройкой, хотя формально это было нарушением инструкции.
Как-то над аэродромом полка появился немецкий разведчик «хеншель». С намерением его снять взлетели двое – Фигичев и Дьяченко, но оказалось, что разведчика прикрывают «мессершмитты». Завязался бой – двое наших против шестерки немцев. Очень скоро немцы ранили Дьяченко, и он сел возле деревни, чтобы перевязать рану. Увидев, что «мессершмитты» взяли Фигичева в «клещи», Дьяченко, с наспех перевязанной раной, вновь запустил мотор своего самолета, взлетел, набрал высоту и, видимо, потерял сознание, потому что его машина вдруг камнем пошла к земле. Но немцев его появление испугало, и они ушли к себе.
Похоронив друга, Фигичев вылетел на разведку. Едва он набрал высоту, как обнаружил, что в Фрунзовку, где только что был похоронен Дьяченко, уже входит головная походная застава немцев. Валентин спикировал, сбросил свою единственную подвешенную бомбу, полоснул пулеметной очередью по мотоциклистам и тут же взмыл вверх. Ему ответили бешеным огнем из всех видов оружия, но он, не обращая на этот огонь внимания, начал методично, раз за разом пикировать на колонну.
Среди гитлеровцев началась паника. Подбитый бомбой танк перегородил узкую улицу. Автоматчики попадали с мотоциклов и судорожно ползали вдоль плетней в надежде найти там укрытие. Несколько автомашин загорелось, и в них начали рваться боеприпасы. А Фигичев в припадке неистовой ярости носился над селом, и казалось, что еще мгновение, и он примется сечь винтом своей машины все живое, что было вокруг.