Глава
...С ночи сильно похолодало, восточный ветер противно завывал в проводах, ледяным сквозняком задувал под одежду. Потом пошел снег. Он сначала сыпался осторожно, понемногу: одинокие снежинки тыкались в лицо и тут же уносились сметаемые напорами ветра. Потом снег сыпанул стеной, еще сильнее забелив окружающую степь, заметая черную набитую машинами колею.
Студебеккер, рыча движком и тяжело переваливаясь, заполз на очередной холм, на секунду замер и устремился вниз. Порыв ветра швырнул в глаза добрую пригоршню снега, но Виктор успел разглядеть занесенные крыши деревни и два голых тополя, стоящих рядом и служивших ориентиром их аэродрому. Через минуту он уже шел по дороге навстречу тополям. Мягкая, мокрая и не успевшая смерзнуть земля пружинила под ногами, а снег все сыпал и сыпал, скрывая следы. Недельная командировка в Москву осталась позади...
Первым он встретил Палыча. Верный механик шествовал с ведром по улице. Увидев Виктора, он поставил ведро в снег и ни слова не говоря, полез расстегивать ему новую, выданную накануне командировки шинель. Распахнув грудь, явил на свет Золотую Звезду и растянул лицо в довольной улыбке.
- Цаца! - Налюбовавшись наградой, он сграбастал Виктора в медвежьих объятьях. - Рассказывай! Калинин вручал?
- Калинин, - от таких нежностей у Виктора заныли ребра. - Все расскажу. В полку как дела? Как Таня? Все живы?
- Та чего у нас? - Палыч пожал плечами. - Танька себя достойно ведет, блюдет... А в полку... позавчера Чуриков разбился, вместе с Морозовым. Вылетели парой, а тут буран начался, - он обвел рукой окружающую снежную взвесь. - В холм воткнулись, оба. Рядышком. Вчера похоронили.
- Жалко, - расстроился Виктор, - Чуриков хороший был летчик, сильный. Да и Морозов уже не сопляк зеленый, с лета воевал... - он огорченно прищелкнул языком. - Второй эскадрильей Лешка командует?
- Пока Лешка, - усмехнулся Палыч, - а там видно будет. А так тихо все. Ты лучше расскажи, как съездил, про Москву расскажи, про то, как награждали...
- Стоит белокаменная, - Виктор улыбнулся, - что ей сделается? А как ехал, это жуть и ужас
Они пошли по улице, к штабу и снег заметал их следы.
Утро началось без солнца. Аэродром затянуло однообразной непогодной мутью, студеный туман разлился по земле молочным киселем. От белого обилия не за что зацепиться глазу - все вокруг было серое, расплывчатое, сырое. Сырость проникала под летные комбинезоны, загнала пилотов в прокуренную тесноту землянок. Жадные до драки приуныли - сколько так сидеть, перетирая раз за разом одно и то же, никто не знал. Воспряли полковые краснобаи и балаболы - им прибыло благодарных слушателей.