- Товарищ генерал-лейтенант, - так и не подкуренная папироса улетела в траву и он, вытягивая ногу и пытаясь чеканить шаг по траве, принялся рапортовать, - задание по прикрытию наших войск выполнено. В ходе боя мной и ведомым уничтожено два вражеских штурмовика типа Хеншель -123. Исполняющий обязанности командира эскадрильи - лейтенант Саблин!
- Во как! - усмехнулся генерал, протягивая руку. - Ну что же, поздравляю! - Пожатие у него оказалось неожиданно сильным. - А чего так долго аэродром искал?
- Дождь и низкая облачность. Ориентиров тут поблизости никаких, только эта посадка. А она длинная.
- Ясно, - снова усмехнулся генерал, - давно воюешь? - За спиной генерала уже успела собраться свита. И там же, на периферии, жались комдив и Шубин. - Твои? - спросил он, считая звезды на фюзеляже Яка.
- С осени сорок первого! - Генерал Виктору чем-то понравился. - За это время сбил шестнадцать самолетов лично и два в группе. И сегодня еще одного.
- Вот как, - снова сказал генерал и, скользнув взглядом по груди Виктора, удивился. - Почему этот летчик так скудно отмечен? - спросил он, ни к кому не обращаясь.
Виктор увидел, как комдив ткнул Шубина кулаком в бок. Комполка выступил вперед.
- С апреля, тута, трижды подписывал на товарища Саблина наградные. Однако до сих пор ничего не приходило.
- Разберитесь, - коротко бросил генерал, и высокий рослый майор что-то зачиркал в блокноте.
Вскоре высокое начальство стремительно убыло, оставив на аэродроме нервозность и запоздалый переполох. Потом Шубин увел комдива в свою землянку отпаивать то ли чаем, то ли чем покрепче и полковая жизнь вновь потекла в привычном русле...
А через день начался ад. Немцы подтянули резервов, удвоили количество своей авиации и перешли в контрнаступление. К этому времени наши армии сумели вклиниться во вражескую оборону на двадцать километров и по всей длине этого, обильно политого кровью прорыва, снова завязались тяжелые бои. Земля скрылась за дымом и разрывами, содрогнулась под гусеницами сотен вражеских танков. Небо потемнело от копоти, почернело от "Юнкерсов" и "Мессеров". Наши позиции одновременно атаковали до сотни немецких самолетов, и четверкам и восьмеркам советских истребительных патрулей оказалось не под силу справиться с такой ордой. Резко активизировались вражеские асы. Летая парами, они атаковали, смело, а иногда даже нагло, нанося сильные неожиданные удары. Снова появились потери.
В утреннем бою сильно потрепали вторую эскадрилью, сбили Битмана, истребитель Гаджиева издырявили так, что он еле дотянул до аэродрома. Потом дралась первая эскадрилья - получил ранение лейтенант Бессекирный. Первый вылет третьей эскадрильи тоже не обошелся без потерь. В бою отличился Ильин, подловивший одного фрица на выходе из пикирования, но и немцы в долгу не остались, сильно повредив истребитель Ковтуна. Саше повезло, он отделался легким ранением в руку. Был и плюс - с одного из переданных в полк стареньких истребителей удалось снять передатчик и поставить на Славкину машину. Теперь на шесть исправных Яков имелось целых три передатчика.