– Не хочу я! – вырвалось у меня. – Я хочу учиться в Стольской гимназии!
– Все, что я тебе говорил, ты пропустил мимо ушей, – возмутился дядя Альфред. – Сначала, Кон, ты должен разобраться с этим своим Злым Роком. Не разберешься – еще до конца года умрешь в страшных мучениях. Как попадешь в Столлери, выясни, кто этот негодяй, и разделайся с ним или с ней, а уж дальше что хочешь, то и делай. Уж после этого я определю тебя в Стольскую гимназию в мгновение ока! Можешь не сомневаться.
– Честное слово? – уточнил я.
– Честное слово, – ответил дядя.
Мне показалось, что та самая дверь тихонечко приотворилась снова. Да, нужно перешагнуть через неудобный порог, который называется «Дурная Карма, Злой Рок», но я уж как-нибудь перешагну. Я услышал собственный долгий облегченный выдох.
– Ну ладно, – сказала.
Дядя Альфред похлопал меня по плечу:
– Вот и молодец. Я знал, что ты все поймешь правильно. Но я вовсе не жду, что ты поверишь мне на слово. Приходи сегодня на заседание кружка волшебников, послушай, что там скажут. Ну как, оклемался?
Вроде бы да. Так что я кивнул.
– Можно, тогда я вернусь в магазин? – попросил дядя. – А то у Дейзи пока опыта маловато.
Я снова кивнул. Впрочем, когда он выпихнул меня обратно на лестницу, в голову мне пришла еще одна мысль:
– А кто же будет готовить, если я уеду? – спросил я.
Странно, что я не сразу об этом подумал.
– На этот счет не переживай, – сказал дядя. – Мы наймем в кухарки маму Дейзи. Дейзи постоянно рассказывает, как она отлично готовит.
Я добрел до своей комнаты и уставился на Столлери, который поблескивал из своей расселины между горами. Мозг мой напоминал человека, мечущегося в темноте среди уймы столов и шкафов с острыми углами. Вот и я то и дело натыкался на какой-нибудь угол. Никакого тебе высшего образования, если откажешься чистить сапоги в Столлери, – это был первый угол. Властители Кармы уничтожат тебя за ненадобностью – второй. Там, за одним из сияющих окон, сидит существо настолько злобное, что с ним необходимо расправиться, – это был еще один угол, и расправиться с ним мне предстоит теперь, потому что в предыдущей жизни я дал в этом плане слабину. А после этого я впилился в самый острый угол. Если я этого не сделаю, я сам погибну. Так что выбор прост: либо оно, либо я.
Либо оно, либо я, повторял я про себя. Оно либо я.
Эти слова все крутились у меня в голове, пока я вечером помогал дяде Альфреду затаскивать бутылки с портвейном к нему в кабинет. В дверь входить пришлось спиной вперед, потому что в каждой руке у меня было по две штуки.