27 июня, в день празднования Полтавской победы, с раннего утра шел дождь, к 8 часам утра перестал, и засияло солнце. В церкви св. Сампсония у братской могилы началось богослужение, к которому прибыл Государь с великими князьями, Столыпиным, министрами и Свитой. По окончании обедни двинулся крестный ход к аналою, поставленному на поле Полтавской битвы, где и началось молебствие. К аналою были вынесены знамена, среди коих были и бывшие в Полтавском бою.
После молебствия Государь в сопровождении Свиты объехал войска, и начался церемониальный марш. Парад был дивный, несметные толпы народа стояли вокруг. После парада Государь заехал к себе в Ставку, а потом направился к памятнику “Славы”, сооруженному на том месте, где полтавский комендант Келлин встретил Петра I при въезде в Полтаву 28 июля 1709 г. Государь подъехал к памятнику в то время, когда депутации возлагали венки к его подножию, а соединенный оркестр Преображенского и Семеновского полков исполнял ряд музыкальных пьес. У памятника стояли часовые в прежней петровской форме. Пробыв некоторое время у памятника, Государь проследовал в кадетский корпус, где назначен был завтрак в высочайшем присутствии на 1000 приглашенных»[73].
Свидания и сближение великого князя Михаила Александровича с Н.С. Вульферт, по утверждению графини Л.Н. Воронцовой-Дашковой, имели свои последствия:
«Брака великого князя и Н.С. Вульферт не желали ни император Николай II, ни мать, вдовствующая императрица Мария Федоровна. Когда император узнал о намерении великого князя все-таки жениться на Н.С. Вульферт, он вызвал великого князя во дворец и отдал краткий приказ:
– Черниговские гусары!
Великий князь назначался командиром Черниговского гусарского полка, стоявшего в Орле, куда он должен был немедленно отправляться.
Гатчина, кирасиры, Н.С. Вульферт, все было покинуто. Но мягкий по своему характеру великий князь в данном случае проявил непреклонную волю, решив жениться на любимой женщине, даже несмотря на противодействие императора.
Великий князь уехал в Орел. Но роман продолжался. По настоянию великого князя ротмистр Вульферт согласился на развод с женой»[74].
Великий князь Михаил Александрович оказался в ситуации «между молотом и наковальней». Он периодически получал письма от дорогой мамы, которая часто начинала с первых строк:
«Милый мой Миша! Ты, кажется, совершенно забыл, что я еще жива, вот уже столько недель прошло с тех пор, что ты в разлуке, и я ни слова не получила. Очень грустно, что ты стал такой индиферентный a dout se qui regarde res plus prches! Ты мог понять, что мне очень хотелось узнать, как ты устроился в Орле, как ты там живешь, как полк и пр., пр. Все меня интересует, я ровно ничего не знаю, кроме 2 телеграмм в начале. Разве так ужасно трудно тебе писать несколько слов, особенно когда ты знаешь, как я с нетерпением жду известий! Но довольно ворчать, это все-таки не помогает…»