– добавлял Мордвинов в конце своего секретного сообщения, –
вероятно, в Вене к великому князю присоединится известная особа, и дальнейшее путешествие будет совершаться лишь с нею»[79].
Слежка велась как явным для Михаила Александровича образом, так и с помощью тайной агентуры. «Лично мною по телефону подтверждено великому князю Высочайшее повеление, чтобы во все время путешествия Его Высочества его сопровождал бар. Врангель» – такую пометку сделал В.Б. Фредерикс на письме секретаря Михаила Александровича барона Н.А. Врангеля (1869–1927) от 4 ноября 1910 г. о предстоящей поездке и о том, что в Вене великий князь предполагает его, Врангеля, отпустить. Самому Врангелю 19 ноября Фредерикс телеграфировал:
«Советую, возможно менее утруждать великого князя Вашим присутствием в обычной жизни. Главная Ваша задача быть вблизи Его Высочества на случай надобности»[80].
Такие жесткие полицейские методы не всем нравились и вызывали внутренний протест. Так, секретарь великого князя Михаила Александровича барон Н.А. Врангель писал 25 ноября 1910 г. министру Императорского двора В.Б. Фредериксу:
«…Осмеливаюсь просить Вас войти в невозможно тяжелое положение, в которое я нравственно поставлен: как верноподданный слуга Государя императора и по личным моим убеждениям я преисполнен самым искренним желанием ревностно исполнить данное мне поручение, – с другой же стороны, как подчиненный великого князя я должен исполнять его приказания, и советов моих Его Высочество принимать нисколько не обязан. Взять же на себя роль наблюдателя, чтобы не сказать хуже, моя совесть и понятие о чести никогда не позволяет, тем более ввиду доверия, оказываемого мне великим князем.
Такое противоречие обязанностей ставит меня в невозможное положение, при котором пользы для дела я принести не могу, причем я глубоко страдаю от мысли, что неизбежное соприкосновение с участниками романа великого князя, соприкосновение, в которое меня вынудило вступить данное мне поручение, – в глазах Государя императора, в глазах Ваших и всех посторонних может представить меня невольным сообщником этого романа, о котором лично я глубоко скорблю, в котором я вижу несчастье великого князя и от которого до сего поручения я был совершенно в стороне, не будучи даже знаком с г-жою В[ульферт]»[81].
История связи Михаила Александровича и Наталии Сергеевны становилась все больше достоянием гласности среди членов Императорской фамилии. Великий князь Константин Константинович записал 27 ноября 1910 г. в дневнике:
«В поезде по дороге в Павловск узнал от министра Двора барона Фредерикса, что Миша теперь находится во Флоренции с г-жей Вульферт, разведенной женой кирасира Его Величества, с которой состоит в связи. У них есть трехмесячный ребенок, которому дана фамилия Братцев (правильно Брасов.