– Про молитву и пост не помню. Может, и говорил, – сказал Филипп. – Но точно помню, что Учитель объяснил ваше поражение вашим неверием. Слишком уж возомнили себя специалистами по злым духам и их изгнанию. А о вере в Бога, в Красоту Его, Свет, за которым Учитель поднимался на гору и в котором, сияя, спустился к темным, слепым, бесноватым… – Филипп тяжко вздохнул и с досадой махнул рукой.
– Правильно! – восхищенно прошептал Фаддей. – Он для того и поднялся на гору, чтобы исполниться силой и с головой погрузиться затем в битву и брань с Врагом человечества и Князем мира сего.
Филипп еще раз вздохнул и больше не возразил Фаддею.
А Иуда спросил:
– Вы обратили внимание, что тогда же Иисус упомянул о каком-то предательстве?
Никто ему не ответил. Филипп только покачал головой. А Фаддей смотрел вдоль дороги, где недавно стояли два богомольца, вышедшие за ними из пальмовой рощи, и где теперь никого не было.
– Исчезли. Растворились, – тихо и радостно объявил Фаддей, Иуда Иаковлев, апостол Христов из города Хоразина.
Глава девятая
Последняя битва
Второй час третьей стражи
– Я эту фразу помню почти дословно, – вдруг отозвался Иуда. – Иисус сказал: «Запомните хорошенько и в уши себе вложите: Сын Человеческий будет предан в руки человеческие…»
Фаддей молчал, очень медленно поворачивая голову от Виффагии к Вифании. Взгляд его перемещался по пальмовым стволам, а лицо приближалось к луне и лунному свету.
– А ты, Филипп, обратил внимание? – спросил Иуда.
– Сын Божий – это Учитель, – сказал Филипп. – Но сыном человеческим может быть любой из нас. Не в смысле «Мессия», а в том смысле, что все мы – сыновья человека и человеческие сыны Бога. И все мы в руках человеческих, когда забываем о Боге. И будем преданы. Или уже преданы.
– Ты так это понял? – спросил Иуда.
– Скорее, я не понял, что именно Учитель хотел сказать. Но если рассуждать логически, вряд ли Он говорил о своем предательстве. Кто может предать Его, Сына Божьего, в руки человеческие, когда Он уже давно и сам предал себя в наши руки? Для этого Он родился. Для этого крестился в Иордане. Для этого призвал нас следовать за собой, даря нам любовь, отдавая свой свет, свои знания и мудрость.
Глядя на толстую пальму, которая росла шагах в десяти от дороги и за которой как-то особенно густо и плотно клубились лунные тени, Фаддей громко хмыкнул, потом хлопнул себя по бокам, а затем поднял палец и поводил им перед носом – сперва Филиппа, а потом Иуды.
– Предательства и казни уже начались! – радостно и торжественно объявил он.
Филипп вжал голову в плечи и обиженно заворочал глазами.