Руввим замолчал. И все некоторое время молчали, словно передыхая после ревностного напора своего соратника и товарища. Затем согласитель Матфания спросил:
– Так, стало быть, тенденциозно нарушает субботу, чтобы оскорбить чувства верующих?
Руввим в ответ не то кивнул, не то дернул головой.
– А как ты считаешь, товарищ Ариэль? – спросил Матфания.
– Я считаю, что если председатель контрольной комиссии захочет обнаружить тенденцию, то он ее непременно обнаружит в чем угодно, и даже там, где ее нет, – ответил усталый фарисей-аристократ.
Матфания с испугом посмотрел на Руввима. Но тот вдруг расслабился, склонил голову к плечу и, ласково глядя на Ариэля, кротко велел Закхуру:
– А ты, друг, прочти товарищу Ариэлю те конструктивные замечания, которые «хлеб жизни», «свет миру», «пастырь добрый» и «сын божий» высказывает в адрес фарисейской партии?
– Какие замечания? – растерялся Закхур и на короткое мгновение утратил свое годами вырабатываемое смирение. – Ты хочешь сказать: злобные нападки и клеветнические измышления?!
– Я всегда говорю то, что хочу сказать. И если у тебя есть уши, ты должен был расслышать, как я только что сказал: «конструктивные замечания»… Я видел, ты их недавно систематизировал и нумеровал. Их и зачитай товарищу Ариэлю… Только читай без всяких уклончивых словечек, типа «якобы», «дескать». Как Назарей говорил, так и читай.
Закхур сразу вернул себе смирение и стал зачитывать:
– Девять обвинений… прости, замечаний. На празднике Пурим он заявил, что фарисеи не знают Бога и не имеют Его в своем сердце. В Галилее на обеде у товарища Хурима, который пригласил его, он утверждал, что фарисеи и книжники не радят о любви Божией. На празднике Кущей он изрек, что мы не можем знать Бога, потому что мы его, Назарея, не знаем. Таково первое обвинение.
– Не знаешь ты Бога, Ариэль. И не носишь Его в сердце твоем, – сказал Руввим, ласково глядя на собрата-гиллельянца.
– Второе обвинение и замечание, – продолжал Закхур. – В Галилее он неоднократно обвинял нас в том, что мы якобы… прости, что мы нарушаем великие заповеди Моисея ради предания старцев. А в Иерусалиме на Кущах заявил, что никто из нас по Закону не поступает и Закона не чтит.
– «Никто». Ай-ай-ай, – сокрушенно покачал головой Руввим. – Значит, и наш Ариэль – беззаконник?!
– Третье, – продолжал Закхур. – В Вифсаиде, когда товарищ Руввим впервые сделал Назарею замечание относительно омовений и чистоты рук перед едой, он обозвал нас лицемерами. А в Капернауме и потом в Магдале, как следует из донесения товарища Симеона, он обозвал всех фарисеев, независимо от школ их, «родом лукавым и прелюбодейным».