– Плакать сейчас, когда вокруг такая Красота, такой Свет!.. Когда приблизилось Царство Божие! – воскликнул Филипп. А Андрей сказал:
– Фома, знаешь, как понял? Когда Лукан пересказал ему слова Господина нашего, потому что Фома их не слышал, Фома обратил внимание на выражение «…что служит миру твоему». Только вера служит миру. Вера приносит плод. Без веры всё бесплодно. Бесплодна была смоковница. И вот, взглянул Господин наш на Город и увидел, что он тоже бесплоден, потому что нет в нем веры… Так Фома понимает.
Чем дальше Андрей говорил, тем больше как бы приосанивался и исполнялся достоинством, из деревенского увальня превращался в эдакого степенного толковника и проповедника.
Филипп перестал бормотать и вскрикивать и с тоской посмотрел на Андрея.
– А сам ты как думаешь, Андрей? – спросил он.
– Ты знаешь, я не люблю высказывать мнений, пока не посоветуюсь с братьями, пока не узнаю, что они думают и как понимают, – чинно отвечал Андрей. – Прав справедливый Фома: без истинной веры всё рано или поздно засохнет, или разрушится, или погибнет. Прав мудрый Иуда, который зрит слепоту каждого из нас по сравнению с Господином нашим Иисусом Христом… Но вместе – мы сила, Филипп! Тяжелый невод ни один силач не вытянет. Но три человека оторвут его ото дна. Десять человек подтащат к лодке. А сто человек… гору могут свернуть сто человек, если с верой и усердием примутся за дело! И время посещения узнают, если с молитвой и сообща будут ждать его и думать о нем… «За то, что ты не узнал времени посещения твоего». По убогости моей, эти слова Господина нашего показались мне самими таинственными и самыми главными… И ты так прекрасно, так мудро сейчас сказал, Филипп: Красота и Свет… Стало быть, приблизилось Царство Божие!
Так, беседуя, подошли они к Овечьим воротам.
У ворот их встречали человек пятьдесят, не более.
Среди них сразу же выделялся черной гривой и бородой и бросался в глаза пестрым талифом с желтыми шарами выступивший вперед Иуда, сын Иакова, прозванный Фаддеем, один из первых учеников Иисуса. А три других ученика Христа, с которыми Фаддей ночевал в Городе, – Биннуй, Хамон и еще один, в доме которого они ночевали и которого, судя по рассказам, звали Игеал или Ингал, – были скромно одеты и стояли позади Фаддея, но тоже несколько отделившись от общей массы встречающих.
Кто были эти остальные люди? Сторонники, поклонники, некогда исцеленные Иисусом, наслышанные о Нем любопытствующие и специально пришедшие к Овечьим воротам? Или случайно проходившие мимо паломники, остановленные неожиданным скоплением и чужим ожиданием? Трудно было сказать. Но большинство из них были в чистых праздничных одеждах, а некоторые держали в руках пальмовые и оливковые ветви. Судя по внешнему виду, фарисеев и саддукеев среди них не было. И женщины стояли вперемежку с мужчинами.