И после этих слов хозяин хватается руками за голову и в отчаянии шепчет: «Пилат! Где ты, мой верный Пилат? Где ты и с кем?!»
Пилат замолчал и, глянув на Максима, заметил, что тот смотрит на него в восхищении и как будто с опаской.
– И всё? – почти шепотом спросил Корнелий Максим.
– А тебе недостаточно? – ласково улыбнулся Пилат.
Максим не ответил, пожирая взглядом префекта Иудеи, и не только пожирая, но еще как бы пережевывая и переваривая.
– Не надо на меня так смотреть, – попросил Пилат. – Мне больше нечего прибавить к моему рассказу.
Максим молчал и продолжал пережевывать взглядом.
Пилат беспечно усмехнулся и сказал:
– На этих словах, якобы ко мне обращенных, старик-гомер замолчал и долго хранил молчание, а я таращил на него глаза, как ты сейчас на меня таращишься… А потом не выдержал и спрашиваю: «И это всё?» А он улыбнулся, как я сейчас стараюсь улыбаться, и ответил: «Я думал, ты уже заснул под мою сказку». «Заснешь тут!» – подумал я, но ничего не сказал. И опять мы некоторое время молчали. А потом старик поднялся и говорит: «Ну, раз ты не заснул, желаю тебе как-нибудь самому справиться с твоей бессонницей, потому что других снов и сказок у меня нет». А я его спрашиваю: «Как я должен ответить на это послание? То есть когда, где, в какой форме?» А старик насмешливо отвечает: «О чем ты, милый господин? Никакого послания не было. Ты, чтобы легче заснуть, пригласил к себе слепого сказителя. Тот рассказал тебе некий сон. Вот как было на самом деле». «Ну, это понятно, – говорю. – Но что я должен делать?» «Ты должен отпереть дверь и велеть своим людям чтобы они вывели меня из дома. На улице меня ждет собака. Она меня проводит куда надо… А люди твои ни в коем случае не должны следовать за мной», – ответил мне старик… Пришлось выполнить его указания…
– Он был действительно слепым? – быстро спросил Максим.
– Я долго разглядывал его белесые глаза. По внешнем виду – слепее не бывает, – ответил Пилат.
– И у ворот действительно поджидала собака?
– Да. Он взял поводок, и они довольно быстро пошли по улице.
– «Люди твои не должны следовать за мной…» – это были его последние слова?
Пилат сперва удивленно поднял брови, затем прищурился и с любопытством посмотрел в лицо начальнику службы безопасности:
– Нет. Уходя, старик со мной попрощался.
– Как?
– Старик сказал: «Радуйся и прощай, царь Иудейский».
– На латыни?
– Нет, на греческом.
– И это был еще один пароль?
– Да. Но очень давний. И с момента моего отъезда из Рима он никогда не использовался.
– Потрясающе! – воскликнул Максим, вскочил с ложа, вышел из беседки и взглядом уперся в солнце, которое приближалось к полудню.