Глава 16. «КУМОВЬЯ» И СТУКАЧКИ
В особых лагерях МВД все заключенные, живущие за тремя рядами проволоки, были охвачены сетью осведомителей. Нагнеталось и поддерживалось мнение чекистской администрации о том, что в лагере находятся особо опасные враги народа и предатели, что за ними нужен строгий надзор и необходимо знать все, что в зоне делается, о чем говорят заключенные и как они настроены. Для этого существовала служба секретного надзора во главе с оперуполномоченным — начальником над всеми крупными и мелкими доносчиками-«стукачами».
Но как ни секретничали службы надзора, все равно «стукачей» все знали. Их терпели, остерегались, а особо старательных, которые для доносов устраивали провокации, били. Били безжалостно, иногда насмерть.
Оперуполномоченного называли «кумом». Ни один «кум» долго не задерживался. То ли система предусматривала, чтобы работник не обрастал связями, то ли сами оперы не выдерживали на такой неприятной работе, но менялись они часто. Попадались разные, иногда вполне сносные офицеры, но все равно заключенные относились к ним в лучшем случае с легкой добродушной иронией.
Как ни старались осведомители, но то, что было запрещено, все равно делалось. Записки шли в мужскую зону и обратно, где-то собирались в тесном кругу, пели, читали запрещенные стихи, доставали интересные книги, отправляли нелегально письма домой, встречались с мужчинами и рожали от них...
Подписку о сотрудничестве давали и бригадиры — в качестве платы за легкий труд. Но далеко не все и не обо всем докладывали своим начальникам, особенно если знали, что пользуются уважением в бригаде, чувствовали себя под защитой работяг.
Однажды в начале зимы меня вызвали к оперуполномоченному. Я пришла, доложила от порога: мол, такая-то по вашему вызову явилась.
Коренастый, средних лет офицер встал и придвинул стул. Про него говорили, что он был трактористом и его сюда послали по партийной линии. У него было простое, добродушное лицо. Над лбом вился непокорный пшеничный чуб, из-под которого приветливо смотрели добрые голубые глаза. Он уточнил и записал анкетные данные, потом заговорил:
— Вот вы учились в советском институте. Значит, грамотная. А нам грамотные люди нужны. Вас советская власть воспитала, значит, надо для своей Родины поработать.
— А я и так работаю в карьере, — сказала я. — Разве этого мало?
— Значит, тут, в лагере, есть разные люди, — не отвечая на вопрос, продолжал он. — Одни работают честно, а другие, значит, нарушают режим и мешают честно трудиться. Надо этих, значит, нарушителей выявлять. Надо, чтобы нам в этом помогали. Вот, надо, значит, нам бригадира найти, взамен той, что освобождается. Есть, значит, мнение, что вас можно взять бригадиром. Только надо, значит, чтобы вы нам помогали.