Втащив наконец установку «Град» наверх, ее замаскировали под козырьком. Теперь с воздуха ее не было видно — вроде обычная бетонная плита-козырек. Осматривая с земли проделанную работу, Омар удовлетворенно потирал руки, довольный собой. Поднявшись на крышу, он посмотрел на то, что получилось, сверху.
— Вы двое останетесь здесь, охранять! — распорядился Абуиси, указывая поочередно пальцем на стоявших рядом боевиков. — Смотрите в оба…
Все остальные спустились с крыши. Задерживаться там никому не хотелось — внезапный налет израильских вертолетов мог оказаться неприятным сюрпризом. Приказав отогнать автомобили, Абуиси отрядил оставшихся боевиков на охрану прилегающих территорий. В результате весь квартал оказался оцеплен.
А наверху кипели страсти.
— Нужно вызывать авиацию, чтобы уничтожить эту установку, пока еще не поздно! — подала голос Гоц.
— Ты хочешь сказать, что зря погибли все мои друзья и твой напарник? — как-то странно взглянув на нее, спросил Локис.
— Мы не сможем пробраться в здание незамеченными. Ты же видишь, сколько их здесь собралось! — Привыкшей командовать Суламифи было не очень приятно слушать возражения. — А нового обстрела я допустить не могу. Прости, но жизни мирных израильтян не стоят того, чтобы ими можно было рисковать! Пускай даже во имя репутации целой страны, даже такой, как Россия…
— Не горячись, — протянул Владимир. — У нас еще есть время до утра. К тому же я кое-что придумал…
— Интересно, что же?
— А вот послушай…
Безлунная ночь лежала темным покрывалом над морем и землей. На плоской крыше заброшенного высотного здания, выделявшегося белым цветом на фоне звездного неба, сидели двое боевиков, охранявших установку «Град». Надежно укрытая, она ожидала завтрашний день, на который был запланирован обстрел.
— Слышал, Гарана освободили? — спросил один из террористов.
— Нет, а кто это?
— Ну, как же, известная личность. Герой, можно сказать. Сидел в израильской тюрьме двадцать шесть лет.
— Двадцать шесть?! — изумился «коллега». — Не может быть!
— Может, — отрезал собеседник, — он тогда был участником «Фронта освобождения». Вместе с группой уничтожал этих поселенцев, что пришли на наши земли, чтобы выжить нас. Он тогда положил семерых.
— А как же его освободили-то?
— Сделку заключили с «Хезболла», в обмен на двух важных еврейских заложников.
— И сколько же ему сейчас?
— Сорок пять. И ничего, крепкий мужик. Заявил, что продолжит борьбу. Вот это человек! Говорит, готов встретиться с врагом на поле боя!
— Ну, не знаю, — пожал плечами второй хамасовец, — по мне так лучше пулю в голову, чем гнить за решеткой.