— Батюшка Пропп, — добавил Жихарь. — Я не виноват, что устарелла такая непонятная. Видно, сочинитель ее не успел как следует сочинить — то у него так, а то этак. Но в общем понятно, правда? — Он просительно посмотрел на идола.
Лицо Проппа не выражало ни добра, ни худа.
— Чем богат, — оправдывался Жихарь. — В другой раз получше расскажу…
Решив, что сделал достаточно, Жихарь взвалил на плечи котомку, еще разок поклонился кумиру до земли и зашагал по дороге.
Интересно бы знать, кто первую-то дорогу проложил? Должно быть, родилась она от простой тропинки. Люди ходили туда-сюда, прибивали траву и скоро прибили совсем. Потом пошли с возами, начали вырубать деревья по обочинам…
Случалось богатырю видеть всякие дороги. Иной раз даже мощенные камнем. Но все равно дорога — место опасное. Кто тебе идет или едет навстречу, кто сзади догоняет — неведомо. А если ты один, то лучше тебе свернуть куда-нибудь в сторону от греха да переждать…
Лишь однажды привелось ему пройтись по безопасной дороге — когда возвращался домой через какое-то удивительное царство. Нагнал по пути ветхую старушку с мешком. Старушка то и дело ставила мешок на дорогу и отдыхала. Жихарь поздоровался и предложил помочь. Старушка посмотрела на него с ужасом, подхватила мешок и пустилась бегом.
Богатырь тогда нагнал ее, успокоил, объяснил, что он не вор и не разбойник.
Бабушка и вправду успокоилась и объяснила Жихарю, что с молодых лет таскает этот мешок по дорогам — из одного конца царства в другой. Тамошний царь был столь строгий, что извел всех лихих людей и хвастался другим государям, что в его державе полный порядок: юная девушка с мешком золота может пересечь всю его землю из конца в конец, не подвергшись при этом ни ограблению, ни поруганию. Как раз ее, тогда еще молоденькую, и пустили для примера. Вот она все ходит и ходит, подруги все давно замуж повыходили, да чего там — внуков нянчат, а ее путь не кончается: помереть царь помер, а указа не отменил…
В тот раз богатырь пожалел старушку, а теперь жалел, что не облегчил ее тяжкую ношу, — может, тогда и в долги бы не залез… Да нет, все равно залез бы…
Лес по сторонам был веселый, приветливый, как всегда случается в начале лета. И так он ласково шумел, что, казалось, не могло там таиться ни волков, ни коварных рысей, ни лесной Полуденницы (самое сейчас для нее было время), ни злых остроголовых шуликунов…
Хотя как раз в таком разнеженном лесу и таятся обычно самые страшные опасности. Путник душой обмякнет, нюх потеряет, слух притупит, взор ослабит… Тут его и бери голыми руками, или лапами, или же хоботами — у кого чего растет.