Первая подсобница ковшовой лопатой подавала раствор. Жадно вдыхая терпкий запах, Алексей взмахом кельмы расстилал раствор по стене. Появилось желание пригоршней зачерпнуть его и долго нюхать.
Вторая подсобница плашмя, под углом ловко выкладывала кирпичи. Не останавливаясь, Алексей энергичным движением давал им нужное место. И это тоже как-то бодрило, поднимало сердце. Ведя за ним забутовку между внешней и внутренней верстой, трудился подручный. Второй ряд — тынковый — Алексей тоже вел сам, а в это время подручный помогал подсобницам…
Тайком наблюдая за остальными, Алексей накрепко решил дать им сегодня волю, пусть даже устанавливают маяки и закладывают углы. Радость, как и вера, — сила. Счастливый в эту минуту сам, Алексей желал счастья и ребятам.
Незадолго до обеденного перерыва подошел Алешка, Сняв кепку и взлохматив пятернею чуб, с наигранной иронией сообщил:
— Эй, наставник! Сам Ковалевский и Кухта справлялись. Просили позвонить в обед.
Это не особенно удивило Алексея: не в диковинку было, что на его работу обращают внимание. Но прежде это был интерес к его силе, ловкости, к тому, на что еще способен. "Работайте, как бригада Урбановича!" — когда-то призывало полотнище. Но та бригада состояла из одних опытных мастеров. Это был почти недосягаемый пример. Им можно было восхищаться, но ему нельзя было подражать. И, надо сказать, строители, уважая, не очень любили Урбановича. Когда же его ставили в пример, сердились. Рассуждали примерно так: хороший у человека голос и поет хорошо, ну и на здоровье — ты же сам от этого не будешь петь лучше. Вероятно, как раз это имел в виду Зимчук, когда в сквере говорил Зосе, что бригада Алексея пережила свою славу… Иначе обстояло дело сегодня. Алексей прокладывал путь в передовые и для себя, и для других. Даже не столько для себя, сколько для других. Ведь то, что смогут сделать его хлопцы, сможет сделать каждый. И это Алексей понимал.
Вытерев рукавом ватника потный лоб, он попросил Алешку:
— Ты ребятам про это скажи. А Ковалевскому и Кухте сам отрапортуй. Вспомни колишнее…
Уже сидя дома, аппетитно хлебая щи и разговаривая с Зосей, Алексей время от времени мысленно возвращал-ся к отшумевшей вахте. Получилось здорово! Но и повезло: когда стены поднялись настолько, что надо было ставить леса, подоспел обеденный перерыв, и плотники принялись за дело, когда бригада отдыхала. А не будь перерыва? Опять пришлось бы тратить время и все полетело бы к чертовой матери. Значит, что-то не так, и нужно подумать. Надежнее всего — готовить сразу два фронта работы. Чтобы можно было переходить с одного на другой.