Когда он, набравшись решимости, быстро направился в их сторону, от свиты царицы отделились двое рослых мужчин. Они спокойно шагали ему навстречу, казалось нисколько им не интересуясь. И лишь когда с ним поравнялись, выяснилось, что это не так. Сильные руки схватили его под мышки, приподняли, повернули и, то подталкивая, то волоча, затащили в густой кустарник. Тогда он и увидел человека со злым лицом и коровьими глазами. И теперь знает, с кем его уже однажды свела судьба.
Да, это капитан Куц в темном гражданском платье стоял в кустах, слегка покачиваясь и ковыряя спичкой в зубах. С привычной скукой выслушал доклад тех двоих, приказал его обыскать и пренебрежительно махнул рукой. Пусть убирается, да поскорее. Манускрипт разорвал на четыре части. «Чтобы я тебя здесь больше не видел». Все.
— Могло быть хуже, — буркнул Куц, видимо недовольный своей ролью в той истории: возможно, неправильно себя повел, не проявил достаточной бдительности; лучше к этому не возвращаться. И поспешил переменить тему. — Что тут у нас еще? — притворился, будто изучает документы. — Ах да: планирование побега из тюрьмы и попытка бегства.
— Не понимаю, о чем вы.
— Ты что, об этом не думал? Такой тертый калач… никогда не поверю.
— А вы бы не думали?
Ошибка. Джакомо осознал свой промах, едва открыл рот, но тщеславное желание показать, что его голыми руками не возьмешь, заставило забыть об осмотрительности.
— Я? Упаси Бог! — Куц громко расхохотался, но тут же посерьезнел. На лице у него появилось какое-то новое, хитрое выражение. Похоже, приготовился к очередной атаке. — Видите ли, господин Казанова или как вас там на самом деле зовут, мы рассматриваем человека целиком, не отделяя мыслей от поступков. Согласитесь: преступному действию всегда предшествует преступное намерение, то есть мысль. Логично, правда? Почему же надо карать только за результаты, а не искоренять причины? Преступные мысли — прошу обратить внимание на эти мудрые слова, — преступные мысли заслуживают наказания в не меньшей степени, чем их противозаконные последствия. Мы поняли друг друга?
— Нет.
— Нет? Жаль, Придется повторить. Мысль о побеге, в чем вы фактически признались…
— Я ни в чем не признаюсь.
Кипя от возмущения, Джакомо подался вперед, бдительные солдаты кинулись к нему, но Куц остановил их движением руки.
— Нет уж, давай придерживаться фактов. Мысль о побеге de facto — не что иное, как попытка убежать. А это уже серьезно. Серьезно и небезопасно. Взять хотя бы твоего слугу.
— Я ни в чем не признаюсь и требую свидания с консулом моей страны.