Или — в Мадриде, Риме, Берлине — он бы отправился на верховую прогулку. Почти как сейчас, хотя… можно ли сравнивать! В безупречно скроенном костюме для верховой езды грациозно вскочил бы на спину стройного скакуна английских кровей или арабской кобылы, умело подкованных, привыкших цокать копытами по усыпанным гравием аллеям, а не — как эта кляча — по грязным проселкам и лесным буеракам. Повстречал бы приятелей — знатного рода, склонных к философским беседам, не в пример здешним сычам, недоумкам и шпионам. Всякая боль бы мгновенно прошла.
Кобыла, словно почувствовав себя оскорбленной, вскинула морду и громко заржала. Они въезжали в невысокий сосновый лесок, где в овражках между деревьями уже лежали крупитчатые пласты снега. Джакомо оглянулся: телега с Иеремией и пожитками медленно, почти незаметно для глаза, ползла сзади, отстав метров на двести — триста. Решив их подождать, придержал лошадь.
А почему бы, впрочем, вернулся он к прежним размышлениям, не объединить одно с другим? Овладеть красоткой на лошади. Подобного опыта он не имел, но надо же когда-то попробовать. Разумеется, после предварительной прикидки —-не каждая на такое способна. Вначале проверить все до мелочи. Мышцы бедер и живота, например, должны быть крепкими, иначе на скаку женщине его в себе не удержать, однако не слишком мясистыми — ни он, ни один конь на свете не любят толстух.
А соответствие ее глубины его длине — это тоже потребует тщательного исследования, чтобы потом не вылететь из седла: сперва из одного, грозящего переломить его торчащее сокровище, и вслед за тем из другого, настоящего, — так и шею будет недолго сломать. Короче, вход должен быть достаточно тесным и расположенным ближе к животу, чем к ягодицам. Тогда барышне будет легче обхватить его ногами и держать в себе до самого конца. Он уже давно убедился — а если без ложной скромности, то еще в детстве, когда не сумел подобраться сзади к притворяющейся спящей кузине, — что у каждой женщины ее полузакрытая раковина находится в только ей одной свойственном месте. Ниже, выше, спереди, сзади или между. Да, да. Никаких закономерностей. По глазам этого не угадаешь. Вот с Полиной получилось бы. Когда-то его поразила одна лондонская шлюха, у которой бугорок Венеры, обнаружился чуть ли не на животе, но она была тяжелая и расплывшаяся и для таких забав не годилась.
Бинетти[8] — о да, Бинетти могла все. Ее дырочка — по необходимости — оказывалась то спереди, то сзади, а иногда он начинал сомневаться, есть ли вообще. Вот кого он бы с удовольствием посадил на эту клячу. Они бы без всяких слов знали, что делать.