Положил руку на атласное бедро, нежно погладил. Графиня не шелохнулась, но его это не обескуражило. Он и сам еще не был готов и предпочитал, наслаждаясь, медленно ее возбуждать. У нее было великолепное тело, и она умела им пользоваться. В первый раз, правда, отдалась ему как неопытная девушка, но потом — будто прежде лишь испытывала его возможности — перехватила инициативу. Он был ее добычей, а не она — его. И ему вовсе не помешало, что она сама его раздела, а затем велела раздеть себя, и покрывала поцелуями его тело, и направляла его губы, и наконец, после первого сомнамбулического соития, его оседлала, и затем позаботилась, чтобы он оказался наверху. Такими умеют быть только зрелые женщины. Робкими и бесстыдными, невинными и разнузданными одновременно. Он бы не был собой, если б не смог этого оценить. Но все же его мужская гордость была чуточку уязвлена.
— Почему ты спрашиваешь?
Властная женщина даже в постели остается властной; похоже было, податливость боролась в графине с привычкою управлять. Но теперь пришел его черед. Он покажет, на что способен. Рука Джакомо скользнула вверх по внутренней стороне бедра. Другая рука поискала грудь.
— Я — исследователь нравов. Объездил уже всю Европу. Моя миссия… — На этом слове он запнулся, но тут же решительно продолжил: — По просьбе короля Франции и королевского географического общества я изучаю жизнь разных народов, знакомлюсь с монархами, их окружением, придворными церемониями.
— Ты шпион?
Груди, чьи нежные венцы начали твердеть и приподниматься под его пальцами, задрожали от сдавленного смеха.
— Скорее философ. Это весьма несхожие профессии, можешь мне поверить. Меня интересует не худшее в человеке, а лучшее.
— В женщине?
— В человеке.
Он почувствовал ее пальцы, а затем и губы на животе. Пожалуй, тут долго не сдержишься.
— А что самое лучшее в мужчине?
— То, что ты имеешь в виду.
Пока Джакомо подыскивал подходящие слова для продолжения беседы, то, что имела в виду его новая любовница, все смелей набухало. Она хотела о чем-то спросить, но он закрыл ей ладонью рот.
— Лучшее в мужчине то, что служит другим.
И, перевернув на спину, примостившись у нее между ногами, стал губами водить по животу, постепенно спускаясь вниз. Графиня рванулась, но он держал крепко.
— Умение управлять. Это меня больше всего интересует. Искусство властвовать. Я намерен написать об этом трактат.
Провел языком вокруг пупка.
— Ты представишь меня королю?
— Когда только захочешь!
Голос ее вдруг стал покорным, напряженным от ожидания. Но Джакомо не спешил.
— Он был любовником царицы? Это правда?