Джош понимал. И испытывал неловкость.
– Ах, ваш отец посмеялся бы. С вами не поразвлекаешься.
Где-то он уже это слышал…
Следующим пациентом был Кенни Лиотта, водитель грузовика, который, как по часам, каждые шесть недель являлся с новым венерическим заболеванием.
– Ты никогда не подумывал о том, чтобы остановиться? – осведомился Джош.
– Ваш отец задавал мне тот же вопрос. Проблема в том, что заправляет всем мой конец. А у него нет мозгов.
Джош покачал головой и выписал рецепт.
– Дело кончится тем, что если твой конец не научится надевать презерватив, отвалится еще до следующего дня рождения.
– Но что за роскошный способ попасть в ад, верно? – рассмеялся Кенни.
– Нет, – возразил Джош. – Это не роскошный способ. Умри в горячей ванне, окруженный блондинками, в каком-нибудь захудалом отеле от сердечного приступа или наслаждения. Не от венерической болезни.
Кенни кивнул.
– Понимаю. Вы хороший человек, доктор. Не собираетесь продать практику? Как все остальные?
Все в городе знали, что больничный совет медленно, но верно выкупал другие медицинские учреждения округа, от лабораторий до кабинетов педиатров и самых различных специалистов. Собирая всех под одно крыло, больница приобретала репутацию и популярность, что, естественно, приносило большие баксы. Почти каждый, с которым работал Джош, так или иначе имел отношение к больнице.
Он был одним из немногих оставшихся одиночек, которые еще держали оборону.
– Я подумываю об этом.
– Все равно что какая-то социалистическая национализация. Чем они вам угрожали? Сломанными ногами?
– Ты слишком много смотришь телевизор, – рассмеялся Джош. – Если я продам, земля будет вертеться по-прежнему. И уровень медицинского обслуживания останется прежним.
– Уверены?
– Абсолютно, – твердо сказал Джош. Но если он действительно в это верил, почему до сих пор не подписал контракт?
Совет тоже этого не понимал. Да и Мэтт, когда позвонил узнать, не хочет ли Джош вместе с ним полазить по скалам.
– Не могу. Времени нет, – отказался Джош.
– Иисусе! Да подпиши ты уже!
– Я думаю.
– Собираешься думать до тех пор, пока не состаришься настолько, что, свисая со скалы, будешь волноваться, как бы не уронить зубные протезы?
– Позвони Таю, – вздохнул Джош. – Он с тобой пойдет.
– Он никогда не поднимался на скалы. Парень, который зарабатывает на жизнь тем, что прыгает с вертолета, чтобы спасать людей, не станет альпинистом. Это точно.
И в самом деле точно.
– Возьми Эми.
– Ни за что. Она сказала, что если попытаюсь снова разбудить ее до восхода, убьет меня из собственного пистолета.
Это тоже правда. Эми Майклз была красавицей, острой на язык, и чертовски крепким орешком.