До слуха правителя словно бы издалека доносился надтреснутый, сипловатый голос старца:
— «Старовавилонских плит с клинописью… Духовных книг на сафьяне… Летописец Шуак, прозванный Девятиверблюжьим, сын Нурсая — Острый слух из рода Канлы…» Так что, мой правитель, в библиотеке Отрара хранится около тридцати трех ок книг и всяких надписей…
Старец свернул осторожно свиток, похожий на скалку, закрепил с обоих концов медными кольцами, приложил к губам и ко лбу, с поклоном протянул правителю. Кадырхан, словно пробужденный от сна, явно взволнованный, тоже прикоснулся лбом к свернутому трубкой списку, передал его ученому Исмаилу. Прощаясь у порога библиотеки, Анет-баба на мгновение глянул на своего повелителя и подумал, что глаза у того затуманились из-за малого света в хранилище книг…
Вышли они из задних, северных ворот Гумбез Сарая и сразу очутились на небольшой, круглой формы площадке, обсаженной низкорослыми подстриженными кустами и фруктовыми деревьями — джидой, урюком, тутовником. Из-за них тут было совсем уж темно, хоть ночь еще не наступила. Кадырхан был задумчив. Он все еще мыслями находился в книгохранилище, которое было предметом его тайной гордости перед всеми другими правителями и наместниками. Они наискось прошли пустую площадь, вышли на боковую улочку. Безмолвная стража сопровождала их.
Здесь, в прилегающих ко дворцу улицах, было многолюдно и шумно. Все куда-то спешили, не замечая друг друга. Проскакивали верховые сарбазы, и звонко цокали копыта их коней; проплывали гибкие женские тени с кувшинами на плечах; спешили по своим делам ювелиры-зергеры, шли с головы до ног измазанные краской чумазые кузнецы, дехканин с верблюдом на поводу, слуга с мешком за спиной, вконец охрипший базарный перекупщик. По краям томились от скуки базарные гуляки, нечистым взглядом ощупывая женщин; сновала в толпе шумная ватага ребят, и все вокруг колыхалось, шумело, бурлило, как река Инжу в половодье. Неповторимые картины городской суеты. Правитель и его спутник быстро дошли до знаменитого отрарского Кан-базара, который находился в северо-западной части города и занимал огромную — хоть конские скачки устраивай! — площадь, вокруг которой густо росли деревья. По сторонам площади тянулись бесконечные каменные прилавки, в середине находился прохладный хауз, в нижней части был расположен скотный двор. Здесь торговля шла особенно оживленно. Хоть было уже совсем темно, загорелые, пронырливые торгаши со всего света заключали сделки, били по рукам, крикливо расхваливали свой товар. Каменные прилавки и тумбы были застелены яркими скатертями, разноцветными подстилками, и на них горой возвышалась, невольно притягивая внимание, всякая всячина. Богат и красочен был Кан-базар!