Вступление: причины и цель написания сочи нения – еретическая дерзость Евномия
1. Если бы все, на кого призвано имя [371]Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, пожелали ничего не искать, кроме евангельской истины, довольствоваться же Апостольским Преданием и простотою веры, то и от нас в настоящее время не потребовалось бы слова, но, конечно, обнаружили бы мы то молчание, которое от начала предпочитали. Но поскольку враг истины, всегда умножая зло и прилагая к плевелам от начала им посеянным в Церкви Божией (Мф. 13:25) новые, и ныне сыскал орудия, которые вполне заключают в себе его мастерство [372], и внушает теперь мысль, под личиною христианства, тайно вводя отрицание божественности Единородного (этой мирской [373] и суетной мудростью возмущая чистоту и простоту учения Духа Божия [374] и убедительными словами [человеческой мудрости] (1 Кор. 2:4), вводя в заблуждение людей наиболее простодушных), то и мы, по необходимости, ради вашей предписывающей это любви и ради собственной своей безопасности, не обращая внимания на немощь свою в сем деле (ибо вовсе не упражнялись в подобном роде слова), по сообщенной нам от Господа мере ведения, по необходимости, решились стать за истину и обличить ложь. Ибо рассуждаем, что непременно достигнем, по крайней мере, одной из трех добрых целей: или своим обличением подадим зараженным уже врачевство от зла, или здравым в вере доставим подобающее предохранение, или, без сомнения, сами сподобимся наград за то, что братиям своим желаем лучшего.
Краткая предыстория аномейской ереси
Насколько нам известно, Аэций [375], сириец, первый дерзнул явно говорить и учить, что Единородный Сын не подобен по сущности с Богом и Отцом. Не буду говорить, какими правилами воспитан он был сначала и как постепенно вносил он свое растление в церкви Божии, чтобы не показалось, что я не обличаю, но злословлю. Наследовал же его нечестие и усовершил его этот галат [376], Евномий, который, приобретая себе известность этими постыднейшими делами (ибо сказано: слава в студе их – Флп. 3:19) и предпочитая их благам, какие уготованы благочестивым (ср. 1 Кор. 2:9), воспользовался случаем прославиться таким писанием, на какое никогда еще никто другой не отваживался, до того превознесся, что ту хулу, которую дотоле держал при себе[377] в этом блистательном своем сочинении обнародовал, вменяя себе в честь то, что его провозгласят основателем и предводителем всей ереси. Его-то изобличить предстоит теперь нам [труд]. Поскольку же в обоих зло одно, то явно, что в лице усовершившегося ученика посрамлен будет и учитель, посеявший семена нечестия, если только, по вашим молитвам, дано будет нам принять такую силу слова, чтобы, подобно ревнителю Финеесу, одним ударом обличения поразить обоих, соединенных между собой нечестием (Чис. 25:8).