(Еф. 4:22). Благодарим Тебя, Господи, что с этою одеждою свергаем с себя грех; чрез змия мы облеклись (Быт. 3:21), чрез Христа совлечемся. Не будем держаться одежд ради рая, который потеряли. Что воздадим Господеви (Пс. 115:3)? И с Господа нашего совлечены были одежды. Тяжко ли для раба потерпеть, что терпел и Владыка? Лучше сказать, и с Самого Господа мы совлекли одежды (Мф. 27:28). Это была дерзость воинов; они совлекли и разделили по себе Его одежды (Мф. 27:35). Поэтому загладим собою на нас написанное обвинение. Жестока зима, но сладок рай; мучительно – замерзнуть, но приятно упокоение. Недолго потерпим, и нас согреет патриархово лоно (Лк. 16:23). За одну ночь выменяем себе целый век. Пусть горит нога, только бы непрестанно ликовать с Ангелами! Пусть горит и рука, только бы иметь дерзновение воздевать ее Владыке! Сколько наших товарищейвоинов пало в строю, сохраняя верность царю тленному? Ужели мы не пожертвуем своею жизнию из верности Царю истинному? Сколько человек, уличенных в преступлении, подверглись смерти злодеев? Ужели мы не вынесем смерти за правду? Не уклонимся, соратники, не дадим места диаволу. Есть у нас плоть, не пощадим ее. Поелику непременно должно умереть, то умрем, чтобы жить. Да будет жертва наша пред Тобою, Господи (Дан. 3:40). Как жертва живая (Рим. 12:1), благоугодная Тебе, да будем приняты мы, всесожигаемые сим хладом, – мы, приношение прекрасное, всесожжение новое, возносимое не огнем, но хладом». Такие утешения предлагая друг другу и один другого поощряя, как будто в военное время стоя на страже, проводили они ночь, мужественно перенося настоящее, радуясь ожидаемому, посмеваясь противнику. У всех же была одна молитва. «Сорок человек вступило нас на поприще, сорок человек да увенчаемся, Владыко! Ни одним да не уменьшится это число. Оно честно: Ты Сам почтил его сорокадневным постом (Мф. 4:2), чрез него Закон вошел в мир (Исх. 34:28). Сорок дней в посте искавший Господа Илия сподобился видения (3 Цар. 19:8)!» И хотя такова была их молитва, однако ж один из сего числа, изнемогши от страданий, оставив место подвига, удалился, возбудив в святых несказанное сожаление. Но Господь не попустил, чтобы прошения их остались напрасными. Тот, кому вверено было охранение мучеников, греясь неподалеку от оного училища борьбы, наблюдал, что будет, готовый принять тех из воинов, которые прибегнут к нему. И кроме того, наперед было рассчитано, чтобы была вблизи баня, обещавшая скорую помощь переменившим мысли. Но что со злым намерением придумано врагами, именно: найти для подвига такое место, где готовность облегчения могла бы ослабить твердость подвижников, – это самое в большем свете показало терпение мучеников. Ибо не тот терпелив, у кого нет необходимого, но тот, кто, не имея недостатка в наслаждении, продолжает терпеть бедствие.