И все же…
Аля пролежала бы в кровати и дольше. Намного дольше. И даже не ругала себя. Во-первых, она морально расклеилась. Действительно — попала ведь…
Во-вторых, тело просто зверски болело. Даже прием ванны обходился недешево. Все тело сводили судороги, пот катился ручьями, голова кружилась и болела…
В-третьих…
Аля почти все время проводила в каком-то полусумрачном состоянии.
Не ее мир. И не ее тело. И вот с этим были связаны самые разные побочные эффекты.
То ее начинали бить судороги. То она начинала истерически рыдать. Причем разумом она понимала, что рыдать не с чего, а слезы катились горохом. А то вообще..
Ей снились странные сны.
Яркие, цветные…
О маленькой девочке.
Вот она сидит за столом и смутно знакомая женщина уговаривает ее:
— Ложечку за маму, ложечку за папу…
— Не хочу, — капризничает девочка. — Няня, отвяжись!!!
Каша летит в одну сторону, ложечка в другую… няня, вместо того, чтобы надрать уши противной девчонке(Аля бы точно так сделала)
подбирает ее и принимается уговаривать дальше.
— Ну, Лилечка, ну родненькая…
Картинка плывет и меняется.
Та же девочка в возрасте пяти лет, семи, десяти… капризничает, примеряет новые платья, ругается что-то требует, хлещет по щекам лакея, кричит на пожилого усталого человека — откуда-то Аля знает, что это — ее отец.
Смотреть на все это не слишком приятно, но отвести взгляд тоже не удается.
Еще одна картинка удивительно яркая:
— Дочь моя, вашей руки просит граф Иртон.
— Граф?!
— Да. Я решил дать свое согласие.
— А мое мнение в расчет не принимается? Он старик или урод?!
— Граф молод и весьма красив.
Девушку — и весьма луноподобную (в плане форм) девушку это не останавливает. Она ругается и швыряется чем-то вроде ваз. Но переубедить отца ей не удается.
И опять картинка.
Помолвка.
Удивительно красивый молодой человек. Черные пряди волос, ярко-голубые глаза, мускулистое тело… и выражение отвращения в самой глубине глаз. Он склоняется в поклоне, протягивает цветы, говорит какие-то слова, а сердце бьется. Бьется так сильно, что готово выскочить из груди.
Неужели ЭТО — МОЙ МУЖ!?
И мы с ним навсегда, и в горести и в радости, и вообще…
Губы красавчика касаются полной руки — и девушка ощущает, что щеки подозрительно теплеют. А его глаза все так же холодны и спокойны. Ему просто… все равно.
Безразличие.
Вот что страшно.
А еще пугает первая брачная ночь.
И когда она наступает, Лилиан гасит все свечи.
Молодой супруг натыкается на что-то в темноте, долго ругается, потом зажигает свечу…
— Не надо, — просит Лиля. Но куда там…
— Вы что — думаете, в темноте станете приятнее на ощупь?