— Представительства зачастую умудряются видеть только то, что хотят видеть, — загадочно произнес наместник.
— Я тоже так считаю, но каждая из пяти западных держав имеет свой контингент войск. Собранные воедино, они могли бы встать на защиту в случае опасности.
Старый наместник сохранял бесстрастное спокойствие, но Стэнтон Вэр не сомневался, что он полностью воспринял информацию и непременно тщательно се обдумает.
— Конечно, я могу ошибаться, — продолжал он, — но после того, как западные державы так упорно боролись за положение в Китае, они вряд ли с легкостью отдадут то, что имеют.
— Это правда, — согласился наместник. — К тому же имперские войска вовсе не многочисленны.
— Возможно ли, чтобы какие-то грязные бандиты оказались полезны в случае военного столкновения?
— Военное столкновение не должно произойти, ни в коем случае! — неожиданно резко заявил наместник.
— Но наша страна скатывается к нему. «Боксеры» сводят с ума простых людей. Один из их плакатов уже появился на видном месте в столице.
— Плакат «боксеров»? И что же в нем говорилось?
Вопрос Ли Хун-Чжана прозвучал остро, слишком остро для столь сдержанного человека, невольно выдав истинную степень озабоченности и тревоги мудрого и смелого политика.
Мандарин пересказал содержание плаката, которое помнил почти дословно, столь сильное впечатление произвел на него призыв к бессмысленной жестокости и тяга к разрушению.
— Взорвать железные дороги, — едва шевеля губами, повторил наместник. Несомненно, он вспомнил, как был горд, когда в его провинции прошел первый поезд, и как много усилий пришлось приложить для этого лично ему.
Мандарин наклонился к собеседнику, чтобы иметь возможность говорить как можно тише.
— Все предсказания и знаки, о благородный, указывают на то, что только вы в состоянии спасти Китай! Лишь человек, подобный вам, за спиной которого столь великие заслуги, способен убедить вдовствующую императрицу прислушаться к голосу разума.
Наместник глубоко вздохнул:
— Увы, я больше не пользуюсь благосклонностью ее величества. Она прислушивается лишь к тем голосам, которые поощряют ее ненависть к иностранцам и веру в то, что Китай способен бороться в одиночку.
— Как она может надеяться на победу? Ведь должен найтись хоть один смельчак, готовый напомнить ей, что все предсказания говорят о том, что этот год несет несчастья стране!
Наступило молчание, потом мандарин заговорил вновь:
— Итак, готовы ли вы, о благородный, стать спасителем родной страны, которой верой и правдой служили всю свою жизнь?
— Постараюсь, — медленно произнес Ли Хун-Чжан. — Клянусь, что постараюсь. Но я старею. Кто захочет прислушаться к голосу старика?