Он нагнулся, левой рукой на ощупь отыскал свой «шторм» и с усилием поднял оружие.
Лейтенант нутром чувствовал: сейчас полезут – и потому присел на одно колено, чтобы иметь хоть какой-то упор при стрельбе.
Гулкие секунды утекали в бесконечность, желтоватый скат обочины расплывался в прорези прицела, рука дрожала от напряжения, а Чужие не спешили атаковать…
Обходят со стороны леса? – Мысль пришла одновременно с тенью, что возникла за спиной, но на этот раз Лозин ошибся – сзади появилась не фигура Чужого, а человек.
– Не стреляй… Свои… – раздался предостерегающий шепот.
Тихий звук родной человеческой речи прозвучал в сознании, будто глухой удар грома…
– Ну, ты даешь, браток… – горячий, радостный шепот раздался уже над самым ухом. – Уделал этих тварей, как… – Голос вдруг дрогнул, оборвавшись на полуслове, – это Иван повернул голову, и говоривший внезапно узнал его: – Командир?! – В этом односложном, полуутвердительном возгласе смешались воедино и недоверие, и радость, и…
– Долматов, ты, что ли?.. – У Лозина перехватило дыхание.
– Ттоварищ лейтенант?! – заикнувшись от изумления, переспросил тот. – Откуда?!
Иван, кривясь от боли, слабо усмехнулся:
– С того света… Руку посмотри… Я послежу, чтоб не полезли с дороги…
– Да не полезут они, командир! – возбужденно сообщил взводный снайпер, осторожно ощупывая плечо Ивана. – Мы глазам не поверили, когда увидели, что с тыла на них несется машина. Я в оптику смотрел, как вы подняли этих тварей с дальней позиции. Выкосили ведь всех до единого, а потом машину вдруг занесло, и она кувыркнулась с дороги как раз на головы второй группы. Я ей пулю всадил в бензобак, – жизнерадостно хохотнул Долматов, – поджарило ублюдков, по полной программе.
– Меня-то видел, стрелок?..
– Видел, да не узнал, – сознался Андрей, беря Лозина за руку и предплечье. – Сустав выбило, сейчас вправлю. – Он сделал резкое движение, и плечо Ивана пронзила обжигающая боль. – Думаю, вот парень, ни хрена не боится, совсем, видать, берега потерял… – Он вдруг осекся, запоздало вспомнив о субординации, но Лозин лишь кивнул, массируя вправленное плечо.
– Это ты точно подметил… – сказал он, ощутив, что правая рука вновь повинуется ему. Жить сразу стало легче. – Сколько нас? – спросил Лозин, перезаряжая «шторм».
– Десять человек. Половина из нашего взвода, трое со второго, а два бойца вообще не из десанта. Но парни надежные, крепкие, мы их в бою повстречали, в день высадки. Говорят, дивизию накрыло на марше, почти в полном составе.
– Кто они?
– Танкисты.
Лозин сумрачно кивнул.
– А сами как? – спросил он, напряженно вглядываясь во тьму, которую больше не озаряли лазерные разряды и вспышки автоматных очередей.