— Чтобы удобнее было передвигаться по воздуху, — просто ответила врачевательница.
— Понятно, — сказала Либуше. — Ну и где же ваш равви? Что-то я его не вижу.
— Я здесь, княгиня Либуше. — И из-за серой могильной плиты показался седой старик в черной хламиде и черной шапочке раввина. Тетка подбежала к нему и радостно обняла старика.
— Теперь мне все ясно, — металлическим голосом сказала Либуше. — Надеюсь, ты знаешь, кто я? — высокомерно спросила княгиня.
— Да, княгиня, — ответил равви Лева и почтительно поклонился. — Ты из более далекого прошлого, чем я.
— Моя подруга и сестра Элиза, которую ты видишь здесь, оказала нам неоценимую услугу, и мы должны отплатить ей тем же, — строго сказала Либуше.
— Конечно, княгиня, — ответил старик и стал внимательно рассматривать стоящую рядом с Либуше Элизу.
— Ты покажешь ей своего Голема, равви?
— Разумеется, княгиня. Она этого заслуживает, ибо душа ее чиста. Пока…
— Тогда чего ты стоишь, равви? Веди нас! — вспыхнула Либуше, и странная компания медленно, осторожно обходя взгромоздившиеся друг на друга могильные плиты, последовала за Левом.
Наблюдательная Элиза заметила, что равви шел легко, почти не касаясь земли, оставляя на мерзлой земле лишь слабый след от тяжелых коричневых башмаков. Покинув территорию кладбища, они подошли к Староновой синагоге, старейшему готическому зданию, построенному в 13-ом веке. Над входом была изображена виноградная лоза, символизирующая 12 колен Израилевых. По-хозяйски достав ключи из пол своих черных одежд, равви Лева открыл дверь старинного еврейского храма и сказал:
— Добро пожаловать в мою обитель, господа.
— Твоя обитель не здесь, а ТАМ, — съязвила Либуше, бросив взгляд в сторону кладбища.
— Ваша тоже, княгиня, — ловко парировал равви и вежливо поклонился.
— Да как ты смеешь! — закричала Либуше. — Да я тебя сейчас…
— Я прекрасно знаю, кто вы, княгиня, — перебил ее Лева. — Я — просвещенный человек. И вы сами прекрасно знаете, что жизнь не кончается после смерти.
— Прости меня, равви, — смягчилась княгиня. — Ты лучше поскорее покажи нам свое сокровище. Ведь ночь коротка, а Элизе нужно еще успеть на бал к Карлу.
— Слушаюсь, княгиня, — поклонился равви. — Заходите, дамы. Вы окажете мне честь.
Внутреннее убранство синагоги не оказало на Элизу особого впечатления. Две восьмигранные колонны делили главный зал помещения на два нефа, что было характерно для средневековых синагог. В одном крыле обычно решались дела общины, другое использовалось в качестве школы. Но равви видимо не решил проводить никаких экскурсий и сразу повел своих гостей к боковой лестнице, ведущей на чердак.