Тогда она принялась проливать слезы, жалуясь, что привыкла к более обеспеченной жизни, чем ей может предложить муж. Ханмурзаев дрогнул:
— Что же ты хочешь? — спросил он.
И Юлия рассказала, чего она хочет. Организовать такое было парой пустяков. Рафик попросил своих в Москве изобразить фирму, торгующую медицинским оборудованием. Юлия, знавшая, что Ведищев собирается переоборудовать клинику, подсунула мужу координаты «фирмы». Олег попался как ребенок. Директор банка, Бесстужев, уже давно ходил в должниках у Ханмурзаева и согласился, нет, обрадовался предложению. Тем более что знал — работать в прежней должности ему осталось недолго.
Идея Юлии, оформленная, доработанная и реализованная бывшим любовником, должна была принести нешуточные плоды и обязательно бы сработала, но судьба подала Ведищеву несколько знаков, и он не проворонил их, а уловил, сопоставил и сделал своевременные выводы. Твердолобая Юлия, прожив десять лет рядом с одним мужчиной, так и не поняла, что, помимо ума, он обладал интуицией и умел чувствовать людей. Эти качества давно подсказали Олегу особое отношение к собственной жене: лояльное, но недоверчиво-внимательное. Он сопоставил несколько простых наблюдений, касавшихся расписания занятий секции аэробики, которую посещала жена, и ее ежевечерних отлучек. Запомнил, что говорила по поводу машины, на которой приехала однажды Юлия, Марина Владимировна, местная всезнайка и сплетница. Учел разницу между суммами, которыми она располагала, и ценой ее новых шмоток, от которых ломился шифоньер.
Был и еще один показательный момент. Некоторое время назад, в июне, на День медика, Олег собирался с друзьями в шикарной сауне недавно возрожденного комбината бытового обслуживания. Компания была сплошь из медиков. С некоторыми из них Ведищев был знаком еще со школы. С Димой Калашниковым они вместе поехали в Москву поступать в медицинский институт. Только Олег избрал стоматологию, а Дима — гинекологию, продолжив семейную традицию. Доктор он был, что называется, от бога. И, естественно, все жены друзей в случае возникающих проблем обращались к Диме.
Основательно загрузившись пивом, распаренные мужики, обернутые махровыми полотенцами, развалились по мягким диванчикам. У бильярдного стола разыгралась баталия. Олега разморило, и он лениво наблюдал за ходом игры, Дима тоже предпочитал горизонтальное положение. Эскулапы вяло обменивались ничего не значащими фразами, когда пьяноватый дамский доктор ляпнул одну вещь, вздернувшую дантиста:
— Слушай, друг, а ты меня удивил! Ты же вроде медик? Дантисты тоже доктора. Почему жену не бережешь? Тебе удовольствие, а ей аборт.