— Никаких сомнений, гражданка Коростылева, даже вперед, как договоритесь.
— Ну, тогда как есть совсем хорошо. Прощай, начальник.
— До свидания… — снял трубку телефона, когда старуха вышла и спросил: — Борис Петрович, новички еще у тебя? Ага, пусть Богданова ко мне зайдет. Я освобождаю ее от прежнего задания…
— Товарищ Железнов, капитан Тализоны» Крокос пожаловал! — вбежал в кабинет Донцов.
— Жаловаться пришел, — скривился Железнов. — Проси. Быстро вошел Крокос и на ломаном русском языке вскричал:
— Я протестую! Команду моего судна перевели на берег! Ценности конфисковали! Выставили охрану у трапа! Это беззаконие!
— Беззаконие?! А вывозить золото и серебро из нашей страны и другие ценности вы считаете законием?! На вашем корабле в тюках шерсти найдены слитки переплавленного золота и серебра, драгоценные камни и изделия из слоновой кости, которые Вы пытались вывезти из нашей страны. На эти средства наше государство могло бы купить знаете, сколько продуктов для голодающих, господин Крокос? — встал перед капитаном Тализоны» Железнов.
— Это фирма, я тут не при чем!
— А мы вас пока ни в чем и не обвиняем. Обыск же на вашем судне произведен по закону, на основании ордера, так что…
— Но подсвечник, изъятый из моей каюты, мой! Он куплен в Константинополе.
— Ваш, говорите? За сколько же вы его купили, уважаемый капитан Крокос?
— За… за триста лир!
— До чего много глупцов развелось в Константинополе! Вещь стоимостью в пять-шесть тысяч рублей продается по цене старенького костюма.
— Это подарок моей матери!
— Тогда вашей матерью следует признать дядю нашего бывшего царя — великого князя Николая Николаевича Романова. Там вензель. И эта золотая вещь нахолилась в княжеском дворце в Ливадии и исчезла после ограбления. Я мог бы вас ознакомить с соответствующей описью, но, наверно, это будет удобнее сделать на суде.
— На суде?
— Ваше судно мы задержим, а дело о незаконном вывозе драгоценностей передадим в суд, а уж он решит, что делать с вами и с вашей шхуной.
— Но я совсем не причастен к делам фирмы!..
— Не причастны? Есть еще одно доказательство, господин Крокос, найденное в вашей каюте.
— Какое еще? — поднял плечи капитан «Тализоны».
— Икона Божьей матери, икона из церкви монастыря. Украдена и передана вам, — твердо заявил Железнов.
— Может, похожа, но только не она. Уверяю вас… — приложил руку к груди Крокос.
— Как же, не она, — усмехнулся начальник ОПТУ, — когда ее тут же опознала игуменья этого монастыря.
— Ну это еще не все… — затоптался на месте греческий капитан. — Я ее купил у матроса…
— У какого матроса, капитан Крокос? — с усмешкой взглянул на него Желез-нов.