— Да-да, командор, понял, понял. Это будет не по справедливости. Мы купаться, а Адам Казимирович…
— Несите газеты, Шура, — поторопил его Остап.
Вскоре Бендер и его друзья занялись изучением объявлений, напечатанных в «Курортной газете» и «Ялтинских ведомостях». Все предложенные Козлевичем и Балагановым объявления великий предприниматель отвергал, но затем сказал:
— Судя по этому объявлению, нам предлагают постой неподалеку от моря. Туда мы сейчас и отправимся, друзья мои-голуби.
Это был одноэтажный домик по соседству с Набережной. Он состоял из двух комнат с небольшой прихожей. К домику прилегал уютный дворик с летней кухней, в которой размещались хозяева, сдавая свое жилье курортникам. Дворик этого «поместья» вполне был пригодным для стоянки автомашины.
Наем квартиры и места для стоянки «майбаха» тут же был компаньонами совершен, и только после этого все трое, оставив автомобиль под охраной хозяев, отправились к морю, чтобы, наконец, освежиться купанием.
После купания, лежа на песке голова к голове, великий зачинщик поиска графских сокровищ говорил:
— Наш актив. Две горничные в Ялте. Их фамилии, имена известны. Адрес только одной. В Алупке проживает верный слуга дома Романовых, а сейчас экскурсовод в Воронцове ком дворце, превращенном советами в музей. В Феодосии проживает третья служительница графини, имя, отчество имеются, адрес неизвестен, — и после паузы продолжил: — Все дела надо начинать с утра, друзья. Хотя мне очень не терпится поговорить с одной из трех, которая видела и провожала старую графиню в девятнадцатом году. После визита к ней, надеюсь, нам станет известен адрес второй горничной, проживающей в Ялте. От первой и второй мы узнаем адрес третьей в Феодосии. Что же касается дворцового экскурсовода в Алупке, то нам не составит большого труда найти его по месту жительства в этом небольшом городке. Или на службе в самом дворце. Ну, и еще козырь в наших руках — записка на греческом языке.
— Интересно, что там говорится? — положил голову на песок Балаганов.
— Может быть, Остап Ибрагимович, с нее нам и следует начать? — приподнялся и взглянул на своего предводителя Козлевич, стряхнув песчинки с усов.
Помолчав, Остап ответил:
— Как я понимаю, там указаны фамилии людей, знающих что-либо о ценноетях графини, об ее отъезде, друзья. — Он помолчал снова, раздумывая и сказал: Да, вы правы, Адам. Нам надо сделать перевод текста с греческого, а уж потом решать с чего начинать, камрады.
— Вот та из музея в Херсонесе, командор, которая надпись на плите читала. Она бы и могла…