В этот день рано утром компаньоны в радужном настроении выехали из Ялты в Алупку. Погода для Крыма этого времени года была необычная: пасмурная, прохладная, накрапывал дождь. На море разыгрался шторм, накатывая на берег волны со вспененными гребешками.
Ехали по нижней дороге. После Ливадии и Ореанды автомобиль, ведомый Козлевичем, начал делать крутые повороты по извилистой дороге. Этот участок местные жители называли «тещин язык». Все трое согласились, что не зря: от этих поворотов их укачало.
Когда спустились на более прямую дорогу, Остап сообщил:
— Золотой пляж слева у моря, камрады.
— Золотой? — обернулся к Бендеру Балаганов. — Там роют золото, командор?
— Вот этого я сказать не могу, Шура. Называется так по путеводителю…
Дорога пошла вдоль моря, мимо бывших дач и дворцов, но уже более прямая, чем «тещин язык». Проехали дворец «Дюльбер», превращенный в санаторий «Красное знамя» и прочли плакат «Крым — для народа». А уже после Нижнего Мисхора спустились к Алупке. Подъехав к восточному въезду во двор Воронцов ского дворца, остановились.
Здесь стояли автобусы «Крымкурсо» и «Крымтура», экипаж и пролетка, в ожидании возвращения экскурсантов, которых они сюда привезли.
Компаньоны вышли из автомобиля, разминаясь, и были встречены группой туристов, которым экскурсовод, пожилая женщина, говорила:
— Последней владетельницей майората была графиня Елизавета Андреевна Воронцова-Дашкова, товарищи. Она имела большое семейство и многочисленную аристократическую родню: Долгоруких, Шуваловых, Шереметьевых, Демидовых, Мусиных-Пушкиных… Бывших владельцев дворцов, поместий и земель на Южном берегу Крыма…
Остап и его компаньоны тут же пристроились к группе экскурсантов и внимательно слушали, что говорила женщина-экскурсовод, ведя группу к парку.
— В девятнадцатом многие из них эмигрировали за границу и поселились в странах Европы, Англии и Америки, поддерживая между собой тесные связи…
— Буржуи, — бросил осудительно один из экскурсантов, не иначе как из пролетариев.
Экскурсовод, очевидно, уже привыкла к подобным замечаниям и никак не прореагировала на эти слова, а сказала:
— Сейчас, товарищи, мы входим с вами в Верхний парк, в западную часть его. Это наиболее романтический уголок, пожалуй, более всего соответствующий характеру архитектурного комплекса…
— Командор, зачем нам парк? — шепнул Балаганов. — Идемте лучше во дворец и там посмотрим…
— Эх, знать бы, детушки мои, — вздохнул Остап и отстал от уходящей по извилистой тропе группы экскурсантов.
— Если по справедливости, — горячо заговорил Балаганов, — то не могла же графиня прятать свои сокровища в парке.