— И не слышали об этом? — голосом тихим и не требовательным спросил Ос-тап.
— И не слышала, — отвела в сторону глаза хозяйка. — Если уж вас это так интересует, то надо порасспрашивать других, милые товарищи.
После небольшой паузы, Остап спросил:
— Вы сказали, порасспрашивать других, дорогая Дарья Семеновна. А кто эти другие? Где их найти? Не могли бы вы нам подсказать?
— Ну, две горничные, они живут в Ялте. Кухарка Фатьма Садыковна, слышала, выйдя замуж, живет в Феодосии… А Петр Николаевич Березовский здесь, в Алупке. Экскурсии по дворцу водит, так что с ним и поговорите, милейшие, если надо.
— Очень вам благодарны, любезнейшая Дарья Семеновна, очень, — встал Остап и склонил голову перед старой милой женщиной, которая так откровенно им поведала все, что знала об отъезде своей бывшей госпожи.
— Присоединяюсь к благодарности, дорогая хозяюшка, — поклонился ей и Балаганов.
— Да, чего там, милейшие… — снова тронула платочком глаза садовничиха Егорова.
Друзья вышли из комнатки старенькой приветливой женщины и спустились к дворцу в молчании. Но когда уже подходили к восточному входу дворцового комплекса, где их нетерпеливо ожидал Козлевич, Балаганов негромко сказал:
— Знаете, командор, все наши визиты только подтверждают одну и ту же информацию. И ничего нового не дают. Да, разве…
— Что же ты замолчал, голуб Шура? — спросил Остап, когда мимо них прошла группка посетивших дворцовый комплекс. — Что «разве»?
— Разве, командор, если по справедливости, нам разве скажет кто, где тайник с графским золотом? Никто, — твердо заверил Балаганов.
— Никто, — подтвердил Бендер.
— И если кто и знает место спрятанных сокровищ, то их уже давно-давно оттуда выкопали, даже та самая прислуга, командор. Вспомните то бриллиантовое кольцо на руке горничной, а?
— Ох, Шура. Мой рыжеголовый друг Балаганов, — остановился перед другом Остап. — Как вы изменились за один год, как изменились, и поведением, и рассуждениями, и главное, совсем другой формации, дорогой молочный брат, — покачал головой Бендер.
Они стояли у Шуваловского корпуса под мостиком, соединяющим этот корпус со зданием для гостей.
— Ну… Бендер Ибрагимович… — смущенно нагнул голову Шура, ковырнув носком туфли брусчатку.
С западной стороны дворца, от его башен, легли длинные тени. Автобусы и экипажи разъехались, увозя туристов на отдых. Дворник в фартуке старательно подметал двор у дворца. Часы на башне показывали восемь часов вечера.
Остап и Балаганов подошли к своему старшему другу Адаму Казимировичу. Тот взглянул на своих компаньонов и сказал: