— А вы знаете, не только обедать, но уже и ужинать пора, братцы. Ночуем здесь, или в Ялте, Остап Ибрагимович?
— Ох, Адам, дорогой Адам, если бы вы знали, с какими интересными людьми мы сегодня встречались, что слышали из их рассказов.
— Пока это все не то, что нас интересует, Адам Казимирович, а так… вокруг и около… — тряхнул золотыми кудрями Балаганов.
— Ничего, камрады, все образуется, найдем ниточку к сокровищам. А что, заночуем в Алупке, а завтра — по дворцу, а? — извлек из кармана небольшую расческу и начал причесывать волосы на голове Остап. — Гостиница в городке этом есть… Ресторан на площади.
— А с автомобилем как быть, Остап Ибрагимович, если ужинать туда пойдем? Да и…
— Да и? — взглянул на непревзойденного автомеханика Бендер.
— С вами, братцы, хотелось бы погулять у моря, окунуться, может, — тронул усы Адам Казимирович.
— Сейчас решим этот вопрос, голуби мои, — и Остап подошел к орудующему метлой дворнику.
О чем они говорили между собой — неизвестно, но со стороны можно было подумать, что они если не друзья, то хорошо понимающие друг друга люди. Их разговора компаньоны не слышали. Но вскоре их «майбах» въехал в одну из трех бывших графских каретных, в хозяйственном корпусе дворцового комплекса. Этот своеобразный гараж был заперт на амбарный замок, и ключ от него Бендер торжественно вручил Адаму Казимировичу.
— Вот так, детушки мои, надо решать проблемы, без которых, как известно, в жизни трудно обойтись, — говорил Остап своим единомышленникам, когда они подошли к центру Алупки. — И все это удовольствие нам стоит всего три рубля на трое суток…
— Пробудем здесь три дня, командор? — взглянул на своего начальника Балаганов.
— Может быть три, а может быть и больше, геноссе Шура, — ответил Бендер, загадочно усмехнувшись.
— Кстати, командор, как понимать это слово «геноссе»? — спросил Балаганов.
— Молодец, великовозрастный студент имеет тягу к познанию. Геноссе с немецкого значит — «товарищ».
— А слово «камрад» тогда как понимать? — приостановился Балаганов.
— Тоже, «товарищ, приятель» означает, как я понимаю, братец, — ответил за Остапа Козлевич.
— Странно, два слова разные, а обозначают одно и то же, — подивился Балаганов.
— Хорошо, друзья, уроками немецкого займемся несколько позже, а сейчас действительно пора подкрепить израсходованные силы. Но вначале подведем итог нашего рабочего дня. Первичное и беглое знакомство с графским дворцом, раз. Знакомство и разговор с господином Березовским, два. Интересные подробности отъезда Воронцовой-Дашковой, полученные из уст старенькой, но очень милой супруги покойного графского садовника Егорова, три. Знакомство с представителем обслуживающего персонала дворца-музея в лице работника совка и метлы, четыре. Кстати, друзья, люблю иметь дело с дворниками. Благодаря им иногда можно узнать такое… — И Бендер вспомнил дворника Тихона в Старгороде, его удушливую дворницкую и неожиданное появление в ней бывшего предводителя дворянства Ипполита Матвеевича Воробьянинова. Вспомнил он хорошим словом и дворника Македона в Киеве. Но вскоре его мысли вернулись к предприятию, ради которого он и его единомышленники приехали в Алупку. Командор продолжал комментировать сведения, полученные за день: