Вероника была удивлена. Перед ней был ее сын, но какой-то другой. Она пыталась уловить то, что так изменило его, но не могла.
– Почему у тебя такие зрачки? – спросила она, профессионально глянув сыну в глаза.
– Какие? – Никита отошел в сторону.
– Покажи мне глаза.
Вероника подошла к сыну, но он повернулся к ней спиной, отошел к окну и оперся руками о подоконник.
– Вечная проблема: отцы и дети, – сказал он, не оборачиваясь. – Я разбудил тебя, потому что на меня нашло вдохновение. Я записал свои мысли, чтобы ты первой их услышала. И что за это получил? «Ты пьян!» А теперь, оказывается, у меня глаза не такие, зрачки, видите ли, не отвечают стандартам. Да мне начхать на все стандарты и эталоны! Я просто счастлив, но этого не хочет понять даже родная мать! Я преступник?
– Никита, прости, если… Мне показалось, что ты изменился, – тихо произнесла Вероника.
– Да! Я, мама, изменился! Но тебе меня не понять!
– Может, ты влюбился?
– Возможно, – сказал он, – все возможно…
Пошел четвертый месяц после встречи с Захарием. Сначала Вероника вздрагивала от каждого звонка, боясь, что он позвонит ей по телефону. Несколько раз готова была поделиться своими опасениями и тревогой с Кирой, но что-то останавливало. Со временем она начала успокаиваться. Скорее всего, Захарий не запомнил ее номер. Теперь можно забыть о той ночи, спрятать воспоминания глубоко в душе, там, куда никто не сможет заглянуть. В конце концов, у каждого есть свой скелет в шкафу.
Когда ее мобильный телефон отозвался мелодией из кинофильма «Цыган», Вероника не вздрогнула, как раньше. Звонили с незнакомого номера, но ей часто звонят пациенты по поводу инъекций и капельниц.
– Алло, – сказала она.
– Добрый день, Вероника, – услышала она голос и обомлела. Это был он, Захарий.
– Добрый день, – ответила она дрожащим голосом.
– Узнала?
– Да.
– Нам надо встретиться и поговорить.
Вероника хотела выключить телефон, но передумала. Сейчас Назара нет дома, но Захарий может позвонить в другой раз. Что тогда? Ей стало жарко от одной мысли, что может случиться, если трубку возьмет муж.
– Говори, я слушаю, – выдохнула она.
– Это не телефонный разговор. Скажи, куда мне подъехать, я приеду.
Веронику охватила паника. Нельзя допустить, чтобы Захарий узнал, где она живет. В одно мгновение бесчисленное множество мыслей пронеслось в ее голове. Она могла бы настоять, чтобы он ей больше никогда не звонил, но где гарантия, что он ее послушает? Надо встретиться и объяснить, что та близость была случайной. О ней следует забыть. У нее нормальная семья, и не надо мешать ей жить. Это все она скажет при встрече. Но где ее назначить? Не у своего же дома?