Никита закончил писать. Только теперь он заметил, что весь вспотел и пот капал прямо на листы тетради. Минуты экстаза прошли, и он уже не мог писать. Уставший, он лег на кровать, не раздевшись, – на это у него, как у героя рассказа, не осталось сил. Никита знал, что завтра он не будет перечитывать написанное, чтобы откорректировать или что-то изменить в тексте. Он также знал, что приход следующего дня не будет его радовать. Как всегда, начнется ужасная депрессия, во рту будет сушить, не захочется даже есть. Да и как есть, когда мир вокруг не мил, а еще тошнит и болит желудок?
Захарий Ефремович напомнил Веронике о себе внезапным звонком. Хорошо, что именно она пошла на вызов. Звонок ее так напугал, словно звонили по телефону с того света. Сердце тревожно затрепетало в груди, как у загнанного в ловушку зверя. Она осознавала, что сделала ошибку, за которую теперь расплачивается. В дальнейшем она будет осмотрительнее, потому что жить все время в напряжении и вздрагивать от каждого звонка становилось нестерпимо.
– Я же просила тебя больше не звонить, – сказала она вместо приветствия.
– Прости, что потревожил, – прозвучало для нее неожиданностью, – я не собирался вмешиваться в твою личную жизнь, но кое-что случилось.
– Что?
– Мне нужна твоя помощь, – сказал он.
– Моя?! И чем же я могу тебе помочь? – спросила Вероника, немного успокоившись.
– Я не могу объяснить по телефону – это долго и у меня осталось мало денег на счету. Сейчас телефон выключится, и я останусь один на один со своими проблемами.
– Захарий, я никак не смогу решить твои проблемы, – сказала она, – так что пока!
– Вероника, – попросил он, – подожди, не отключайся! Мне действительно очень плохо!
– Вызови «скорую», – посоветовала она. – У меня все равно нет транспорта.
– Я сейчас пришлю за тобой машину. Где ты сейчас находишься?
– Лучше сам приезжай в больницу, – посоветовала Вероника.
– Не знаю, помогут ли мне там. Мне нужен твой совет. Я никогда ни о чем не просил тебя, а теперь очень прошу. Не откажи в моей просьбе, и я обещаю, что больше тебя не потревожу.
Вероника задумалась. В его голосе звучали тревога и неуверенность. Может, действительно стоит приехать, чтобы раз и навсегда оборвать эту позорную связь?
– Говоришь, что больше меня не потревожишь? – переспросила.
– Даю слово.
– Никогда?
– Никогда!
– У меня остался еще один пациент.
– Назови адрес, где ты будешь, – сказал Захарий Ефремович.
…Вероника с нескрываемым волнением переступила порог дома Захария Ефремовича.
«Как ночь и день, зима и лето», – подумала она, сравнив свое убогое жилье с роскошью дома, в котором очутилась. Ей казалось, что она нищенка, которая не работает, а живет только тем, что Бог пошлет. Но она всю жизнь работает не покладая рук, пытаясь разглядеть свет в конце темного тоннеля, а он все отдаляется. Захарий Ефремович не мог не заметить, с какой восторженностью Вероника смотрит и на картины в роскошных багетах, и на богато облицованный камин с гордо замершими на нем бронзовыми статуэтками, и на дорогую итальянскую мебель из натурального дерева. Войдя в дом, она сняла у порога свои стоптанные черные дешевые босоножки и теперь выглядела немного бессмысленно среди этой роскоши.