Захарию Ефремовичу от возбуждения стало жарко, во рту пересохло. Он почти побежал к холодильнику, где стоял стакан со свежим апельсиновым соком, приготовленным для него Алиной. Он залпом выпил холодный напиток, отдышался, бросил взгляд на часы. Было за полночь, а он забыл позвонить Александру Ивановичу.
– Извини, дружище, – сказал Захарий Ефремович, набрав нужный номер. – Спишь?
– Если говорю с тобой, то уже нет, – ответил сонный голос в трубке.
– Прости, что так поздно…
– Говори, что случилось.
– Хотел узнать, как там мои подопечные?
– Из-за этого ты меня разбудил?
– Я просто потерялся во времени, – пошутил Захарий Ефремович. У него было хорошее настроение, и, чтобы день закончился на мажорной ноте, он просто обязан был поговорить с Александром Ивановичем. – Как они?
– Девочка идет на поправку, ее скоро выпишут.
– Нужны еще деньги?
– Пока что нет. А вот у парня проблем больше. На днях ему сделают вторую операцию.
– Я же оплатил тот коленный протез или как его там…
– Ему понадобится длительное время для реабилитации, – продолжил Александр Иванович, – а пока он должен будет ходить на костылях.
– Я куплю ему хорошие, самые современные костыли!
– Не в этом дело. Он работал на строительстве плиточником, теперь у него нога не будет полностью сгибаться. Не знаю, сможет ли он вернуться на свою работу.
– Другой специальности у него нет?
– Откуда? Он из детдома, без роду и племени.
– Я что-нибудь придумаю, – тихо сказал Захарий Ефремович то ли себе, то ли другу. – Менты ничего не пронюхали?
– В больнице – нет. Потерпевшие не смогли назвать не только модель машины, но даже цвет не рассмотрели. А твоя тачка не наследила?
– Да вроде бы нет. Петрович ее отремонтировал качественно и быстро.
– Не сдаст он тебя?
– Не должен бы. Ведь он торгует моим товаром не первый год. Сам знаешь, что на его СТО обслуживаются чуть ли не все таксисты города, а они – самые лучшие покупатели.
– Вот они как раз и могут что-то пронюхать. Этот контингент может первым сдать, многие из них работают информаторами.
– Стукачи, значит? Нет, все нормально. Когда я приехал к Петровичу, там никого не было. Мы загнали машину в пустой бокс, я прошел пешком квартал, поймал такси и вернулся в клуб. Думаю, что пьяное общество не заметило моего отсутствия.
– Да, – улыбнулся Александр Иванович, – они, как и ты, потерялись во времени.
Вероника спешила к Нелли Сергеевне, чтобы сделать ей уколы. Месяц назад она познакомилась с этой старушкой, когда пришла к ней на вызов. Войдя впервые в однокомнатную квартиру на третьем этаже типичной «хрущевки», она подумала, что хозяйка собралась делать ремонт. Вдоль всех стен ровными рядами одинаковыми бугорками тянулся мусор, словно со стен содрали слой штукатурки. И только потом Вероника заметила такие же бугорки под стареньким шкафом для одежды, под столом и старой кроватью на скрипящей панцирной сетке. Из тактичности она не стала ни о чем спрашивать. Нелли Сергеевна попросила делать ей уколы и капельницы дома за отдельную плату; Вероника согласилась – это была ее подработка. Поставив капельницу, Вероника хотела взять стул, чтобы посидеть у кровати больной, но не смогла оторвать его от пола, как будто он был приклеен. Вероника присела и только потом поняла, в чем дело. Все странные бугорки оказались многолетним спрессованным слоем пыли. Судя по тому, что ножки стула просто вросли в пыль, Вероника с ужасом предположила, сколько лет этот стул не сдвигался с места. Тогда она села на край кровати и внимательно рассмотрела старушку. Из больничной карточки Вероника знала, что у Нелли Сергеевны рак желудка и она доживает свой век. Женщине было семьдесят два года, но по внешнему виду невозможно было определить ее возраст. Болезнь превратила ее в желтую высохшую мумию, оставив тлеть жизнь в хилом теле.