— Мы не отступаем, — признался он.
— Это эффективный метод, — ответил я.
— Более эффективно дать им понять, что ты никогда не сделаешь это, — сказал он, улыбнувшись. — Когда Лунные Волки вступают в бой, враги знают, что они никогда не прекращают наступление, без остановки, волна за волной, до победного конца. Это оказывает сильное воздействие.
Едва ли я мог усомниться в репутации Легиона магистра войны. Мне приходилось видеть его в бою. Лунные Волки производили сильное впечатление.
Поэтому, изучив укрепления зеленокожих, я плохо представлял, что предложит Торгун. Меня тревожила мысль, что он посоветует подождать, пока к нам не присоединиться другой минган, а спор не входил в мои планы. Я хотел поддерживать импульс нашего наступления, так как знал, что другие братства уже вступили в сражение на противоположной стороне огромного комплекса ущелий. Если мы собирались добиться чести сражаться рядом с каганом, который наверняка будет в эпицентре битвы, тогда должны оставаться на передовой затягивающегося кольца.
— Я не хочу ждать, — решительно сказал я, опустив магнокуляры и взглянув на Торгуна. — Мы можем разбить их.
Торгун не сразу ответил. Он продолжал смотреть на далекие скалы, выискивая уязвимые места. В конце концов он опустил магнокуляры и посмотрел на меня.
Торгун ухмыльнулся. Я видел эту усмешку прежде, она была одной из немногих черт, свойственных нам обоим. Он ухмылялся перед тем, как вступить в бой, так же, как и я.
— Думаю, ты прав, брат, — сказал он.
Мы обрушились на левый фланг врага, быстро набрав атакующую скорость и помчавшись по равнине сомкнутыми эскадронами. Я пригнулся в седле, сжимая ручки управления, чувствуя звериный рев главного и сильную вибрацию вспомогательных двигателей, а также неистовые порывы скованного духа машины. По обе стороны от меня мчались над белой землей идеальным строем братья.
Выбранный нами вход в ущелье был узким — двести метров шириной по данным ауспика — и кишел защитниками. Мы широко растянулись, используя выступающие сбоку от теснины скалы для скрытного сближения. Я чувствовал, как заплетенные в косы волосы хлещут о наплечники. Воины мчались, поглощая расстояние неистовым потоком.
Мы рассчитали время нашей атаки, чтобы она совпала с восходом третьего солнца. Когда оно появилось за нашими спинами, ослепляя защитников серебристыми лучами, я закричал, приветствуя его.
— За кагана! — заревел я.
— За кагана! — раздался оглушительный восторженный вопль.
Я наслаждался происходящим: пять сотен моих братьев с ревом и на захватывающей дух скорости сближались с целью, их окутывал ослепительный серебристо-золотой ореол, а наши гравициклы вставали на дыбы и петляли. Я видел рядом с собой Джучи, выкрикивающего боевые кличи на хорчине, его глаза пылали жаждой крови. Бату, Хаси, остальные воины моего минган-кешика, все они приникли к своим машинам и сгорали от нетерпения вступить в бой.