Что же он там делал?
Некоторые Отцы Церкви полагали, что Савл прибыл туда с единственной целью: обращать набатеев в христианство. Выдвигаемый аргумент выглядит убедительным и сейчас: разве мог он молчать о мистическом событии, которое произошло на дороге, ведущей в Дамаск? Это, конечно, так. Но правомерен ли вывод, что тайну полученного откровения он решил раскрыть именно набатеям? Савл не знал их языка, не знал никого! Да и был ли он готов нести Слово Божие кому-нибудь кроме евреев, если даже не чувствовал в себе сил убедить в своей правоте сирийских иудеев (что подтверждает его отъезд из Дамаска)? Некоторые цитируют Ницше: «Тот, кому доверена важная весть, долго молчит; тот, кто хочет поразить молнией, должен долго оставаться облаком». Вспоминают и о том, как любили пустыню пророки, отшельники, святые.
Хотел ли Савл убежать от страшного вопроса, возможно, терзавшего его: «А если мне все пригрезилось?» Мы только можем строить предположения, ибо письменных и иных свидетельств его сомнений нет. Единственное заслуживающее внимания объяснение причины «исхода» в Аравию известно нам от самого Павла. Когда он вернется в Дамаск, у него возникнут серьезные неприятности с посланником царя набатеев. Если Арета столь настойчиво преследовал Савла, значит, у них были какие-то отношения, завершившиеся нешуточным конфликтом.
Иногда утверждают, что гнев царя Ареты был вызван торговыми делами. Когда угроза стала слишком явной — опасаясь попасть в тюрьму? — Савл возвратился в Дамаск. Нет никаких свидетельств, подтверждающих эту гипотезу. Однако она продолжает существовать.
Итак, еще раз по порядку. Придя в себя после мистического события, Савл направился к иудеям, но не был понят и принят: его оттолкнули. Вернуться в Иерусалим Павел не мог: он боялся мести своих сограждан за вовлечение их в трагическое заблуждение. Оставалось лишь уехать. Все равно куда. Единственная цель: оставить в прошлом тяжкий нравственный груз.
А как же встреча с Христом? Ее Савл унесет в своем сердце.
Проблем с деньгами во время путешествия новообращенный не испытывал: он ткал палатки. В Аравии, как и в других местах, такой труд был всегда востребован. Когда Павел начнет совершать апостольские путешествия, он будет действовать именно так: приходить в город и ремесленничать.
Придет день, и Павел сравнит полученный им дар с сокровищем, признавая, однако, всю его хрупкость: «Но сокровище сие мы носим в глиняных сосудах, чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам» (2 Кор 4:7).
Да и сам человек разве не сосуд скудельный?