Путешествие на корабле прошло без всяких приключений. К концу пути судно убрало паруса, войдя в порт Антиохии, но не Писидийской, а Сирийской. Когда Павел и Варнава сошли на берег, то, вероятнее всего, эти два человека, преодолевшие дикие горы, жившие среди малоцивилизованных людей, были потрясены контрастом. В огромном городе все осталось по-прежнему: и людская суета, и гордость званием вольного города, и оживленная деловая жизнь, и тщеславие богатых, и нищета тех, кому нечего продавать кроме пары своих рук.
В течение двух лет миссионеры не давали о себе знать. Да и как они могли это сделать? Время шло, и росла тревога среди христиан Антиохии. Но вот, наконец, проповедники вернулись и рассказали о своей миссии, не утаив ни неудач, ни успешных обращений в веру. Их слушали, ими восхищались. Но далеко не все: некоторые из христиан не могли скрыть раздражения, узнав, что крестились в основном язычники. Как с огорчением убедился Павел, антагонизм между евреями-христианами и язычниками-христианами еще не исчез.
По мнению Пьера-Антуана Бернхайма, автора биографии апостола Иакова, иудеи в I веке достаточно терпимо относились к язычникам и идолопоклонникам. Враждебность и даже ненависть если й встречались, то лишь к язычникам, «которые почитают иных богов на землях Израиля, или же к тем, кто за пределами Израиля выступает против воли Яхве». Пророк Исаия утверждает: «И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы» (Ис 2:2). Дважды Исаия передает слова Яхве: «…и вот, приду собрать все народы и языки, и они придут и увидят славу Мою» (Ис 66:18). Кажется, что в этих словах передана мысль об экспансии новой церкви. Однако во многих других книгах Священного Писания осуждаются всяческие контакты с язычниками. Все пока непросто.
Отношение иудеев эпохи Павла к язычникам так же неоднозначно, как в ветхозаветные времена. Феномен «боящихся Бога» тем не менее свидетельствует об отказе от агрессивности. Если язычники, привлекаемые монотеизмом, который для них был чем-то совершенно непривычным, посещали синагоги, значит, перед ними не закрывали дверей иудейских храмов. Иосиф Флавий, рассказывая об антиохийских евреях, удивляется, «как много греков привлекали они на свои религиозные церемонии», делая их «в какой-то мере частью своего сообщества».
Таким образом, не было ничего необычного в том, что обращенные в христианство иудеи привлекали в свои ряды язычников, но Павел был вынужден признать: есть два лагеря, упорствующие каждый в своих воззрениях. Одни требуют, чтобы язычник, желающий креститься, стал сначала иудеем, другие же — и на их стороне симпатии Тарсянина — привержены свободе, которую, как писал сам Павел в Послании к галатам, «мы имеем во Христе Иисусе» (Гал 2:4). Для Павла крещение создает христианина, даже если он не ел кошерного и не прошел обряд обрезания, «ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе» (Рим 14:17).