— Теперь ты — мой, — прошептал он себе под нос.
— Что? — сказал Джемма. — О чем ты там бормочешь?
Отступив в будку, где находился телефон-автомат, и, отвернувшись, Андраш постарался не попасть в поле зрения проходившей по противоположной стороне улицы парочки.
— Андраш, — продолжил Гаран. — Что, черт возьми, происходит?
Наемник поднес трубку к губам, уже просчитывая новую игру.
— Это НУПИ не такое беззубое, как вам кажется. Думаю, они снова могут стать помехой. В особенности один из их сотрудников. Полагаю, это нужно уладить.
— Только не настрой их против нас, — предупредил Джемма. — Ты только привлечешь ненужное внимание. Мы уже близки к тому, чтобы начать действовать.
— Не волнуйтесь, — сказал Андраш. — Все пройдет без сучка без задоринки, обещаю.
— Я плачу тебе не за месть, — счел необходимым добавить Гаран.
Андраш рассмеялся.
— Не беспокойтесь, — сказал он. — Этот — за счет заведения.
Прежде чем президент успел что-либо ответить, Андраш швырнул тяжелую пластиковую трубку на металлический рычаг. Произведенный при этом звук и его собственные ощущения отозвались кровожадной ухмылкой — от нажатия на красную кнопку сотового телефона такого удовольствия он определенно не получил бы.
Гаме Траут как могла старалась сохранять спокойствие, контролировать дыхание и эмоции. Позади нее Пол Траут не оставлял попыток связаться с «Матадором» по подводному радиопередатчику.
— «Матадор», это «Групер». Вы нас слышите?
Никакого ответа.
— «Матадор», это «Групер»…
Он занимался этим уже полчаса. А что еще сделать? Оставалось надеяться лишь на то, что с «Матадора» что-нибудь пришлют и попытаются их откопать. Да и то, если смогут их обнаружить, если они не под стофутовым слоем ила.
Вот Пол и продолжал.
— «Матадор», это «Групер». «Матадор», пожалуйста, ответьте. — И каждый раз, когда он произносил эти слова, их звук действовал ей на нервы, словно китайская пытка водой.
И за все эти тридцать минут никакого ответа. Его могло не быть и в следующие тридцать, или в следующие тридцать тысяч минут. Либо оползнем сорвало антенну, либо они были погребены так глубоко, что сигнал просто не мог пройти.
Сделав очередной успокоительный вдох, Гаме положила руки на плечи мужа.
— Они могут слышать нас, — проговорил Пол, — даже если мы не слышим их.
Она кивнула, выгнулась в другую сторону и проверила, сколько у них осталось кислорода. Еще на девятнадцать часов. Девятнадцать часов ожидания смерти. Внезапно Гаме осознала — эта мысль никогда прежде не приходила ей в голову, — что в «Групере» тесно, как в гробу. Как в могиле.