Димити протянула руку, на которую Селеста оперлась, поднимаясь с шезлонга. Они покинули сад и пошли через поросшие травой поля в сторону моря.
– Подведи меня к самому краю утеса. Я хочу взглянуть на океан, – велела Селеста, и Димити повиновалась. Теперь женщина шла куда более уверенным шагом, и дрожь в теле ослабла.
Димити вскоре поняла, что во время прогулки Селеста не нуждается в сопровождающих, но та все равно продолжала крепко держать руку Димити в своей. Решительный взгляд Селесты был устремлен вперед. Внезапно Димити ощутила тревогу, хотя не могла сказать почему. Угроза– так только что сказала Селеста. Они подошли к обрыву, пляж находился далеко внизу. До него было футов шестьдесят. Димити остановилась, но Селеста сурово проговорила:
– Нет! Ближе. Я хочу посмотреть вниз. – Они направились к самой кромке и шли, пока не оказались всего в нескольких дюймах от нее. Дальше оставался один только ветер. Сильный спазм сжал горло Димити.
Они стояли бок о бок и смотрели вниз, на пляж, где несколько отдыхающих купались или сидели на берегу, а дети играли вокруг них. Селеста указала на темноволосую девочку, которая копалась в песке у самой воды:
– Посмотри туда! Почему бы ей не оказаться моей дочерью? Почему бы ей не быть моей Элоди, живой и здоровой, забавляющейся на этом пляже? – Она сделала долгий дрожащий вдох, а затем издала тихий стон. – Если бы только это было правдой. Если бы. Ах, разве не проще сделать всего один шаг вперед, Мици? Разве не проще вообще перестать жить? – Димити попробовала отойти от края, но Селеста не двигалась с места.
– Нет, Селеста.
– Тебя не посещают подобные мысли? Ты что, не ощущаешь никакой вины за то, что случилось? Ты счастлива и готова продолжать жить теперь, когда моей дочери больше нет? А мне кажется, что гораздо проще шагнуть с обрыва. Упасть и отправиться к ней. Куда проще. – Она смотрела на темноволосую девочку внизу с невероятным напряжением, раскрыв рот, и ее потерявшая здоровый оттенок кожа поблескивала на солнце.
– Пойдем отсюда, Селеста! У вас есть дочь!
– Делфина? – Селеста искоса взглянула на Димити. – Она, конечно, моя дочь, но разве могу я любить ее как прежде? Где взять для этого силы? Она не хотела ничего плохого, но принесла беду. Большую беду. И она никогда не нуждалась во мне так, как нуждалась Элоди. Она всегда больше любила Чарльза.
– Она любит вас, – сказала Димити, а затем внутренне ахнула, ибо что-то пронзило ее лишенную мыслей голову, как случалось всегда, когда она думала о Делфине. Боль оказалась такой сильной, что она покачнулась, опасно наклонившись в пустоту перед ними.