– Она счастлива, ваша девчушка? Ее мать добра к ней? – спросила Димити, и Зак был потрясен, увидев, как от внезапной печали ее лицо стало еще морщинистей, а голос превратился в хриплый.
– Да, с ней Эйли всегда бесподобна. Она обожает Элис.
– А вы?
– Я обожаю ее тоже. Она совершенно очаровательна. Я пытаюсь быть ей хорошим отцом, но насколько мне это удается, покажет время.
– Почему жена от вас ушла?
– Во-первых, она меня разлюбила. А во-вторых, Эйли вдруг увидела во мне множество недостатков.
– Вы не кажетесь мне плохим человеком.
– У Эйли… высокие требования, насколько я понимаю. Сейчас она встретила того, кто соответствует им лучше, чем я, – усмехнулся Зак. – Забавно… Вы знаете, что люди говорят о первом впечатлении? Думаю, в этом крылась наша проблема. То есть моя и Эйли. Мы встретились на выставке рисунков двадцатого века – выставке, на которой я был одним из организаторов. Я был в состоянии долго рассказывать ей, что делает каждую из представленных работ такой потрясающей, а их авторов таким великими. Думаю, я показался очень проницательным, страстным… обходительным, успешно делающим карьеру. Полагаю, с этой высоты я и упал, во всяком случае в глазах Эйли.
Похоже, Димити какое-то время обдумывала услышанное.
– Сердца людей… Сердца других людей наполняются любовью и снова пустеют, подобно тому как в бухте сменяются прилив и отлив. Я никогда этого не понимала. С моим сердцем не происходило никаких изменений. Оно наполнилось и оставалось полным. И остается таким. Даже сейчас, – сказала она гневно.
– Да, и мое тоже было полным еще долгое время после того, как жена ушла. Было такое чувство, что наступил конец света, – грустно улыбнулся Зак. – Внезапно пропал смысл всего, чем я занимался, что хотел предпринять. Понимаете?
– Да. Понимаю, – напряженно кивнула Димити.
Зак пожал плечами:
– Но постепенно все… прошло, как мне кажется. Это состояние длится, пока вы только хотите, чтобы все поменялось, но ничего для этого не делаете. Нужно поменяться самому. А затем двигаться дальше.
– И вы двигаетесь?
– Дальше? Я не уверен. Пытаюсь, но, кажется, проще сказать, чем сделать. Отчасти потому-то я сейчас здесь… в Блэкноуле. Собственно, я давно хотел вам сказать, что пишу книгу о Чарльзе Обри.
Взволнованная Димити смотрела на него, в ее глазах был страх.
– Я не… не стану писать в ней ничего, на что вы не дадите согласия, обещаю. Я просто хочу написать о нем правду…
– Правду? Правду? Что вы имеете в виду? – Димити с усилием поднялась из кресла и встала перед ним, переминаясь с ноги на ногу. Она была напугана.