– Неприлично. Лучше Нептуна или Марса.
– Можно и Нептуна. Тогда конь должен быть морской, с русалочьим хвостом.
В праздной болтовне выливалось облегчение от тревоги: Петр мог бы и разгневаться за напрасную трату казенных денег. Накануне я высчитал, что способен возместить расходы по огненной машине из своего кармана – но тогда придется отказаться от строительства дома в Петербурге. До сих пор обителью мне служила контора железоторговой компании, представляющая по своему устройству несколько соединенных вместе грубых изб. Ввиду известных планов на будущее, со спартанским образом жизни надо было заканчивать.
Совсем было обрадовался, что гроза миновала, однако в самый последний момент, когда артиллерийские ученики уже цепляли колдовскую повозку к запряженному четвернею передку, а мы трое откланивались, государь остановил меня неожиданным вопросом:
– Со штатом богородицкой ландмилиции как у тебя дела?
– Почти укомплектован, Ваше Величество! Но если строить там верфь и чугунолитейный завод – еще бы тысячи три семей принять. Не в ландмилицию, а в простые работники…
– Тебе дай волю – полстраны в степь переманишь. Малороссийских жителей обяжи, нечего им без дела прохлаждаться. Заставь, коли добром в работу нейдут: начнешь принуждением, а добрый плод появится – сами благодарить будут!
– Я, государь, от принуждения не отрицаюсь – но боюсь меру перейти. Не верю в крепость сделанного неволей: оно рассыплется, лишь утомится рука, держащая кнут.
– У меня не утомится. И вас чинами жалую не затем, чтоб мешкали кнут употребить, когда польза отечества требует. Ты генерал-майор или старая баба?!
– Если угодно Вашему Величеству – то генерал-майор. Неугодно – готов искать другую службу.
– Фу ты, какой щекотливый! Нашел время обижаться – война не кончена. Отпиши на линию обер-коменданту, пусть малороссиян в работы ставит. Не хочешь неволить – нанимай, только денег из казны не проси. Беглых принимать запрещаю. Сие разве в крайней военной надобности могло быть терпимо. Все, ступай! Ступай, я сказал, нечего мне противности строить!
Какая муха укусила царя? Недоумение и обида, вероятно, так отчетливо обозначились на моем лице, что доброжелательный Нартов шепнул милосердно:
– Вчера Светлейший князь визитировали. Обыкновенно государь никого не велит пускать, когда изволит заниматься в токарне…
Ожидать пересказа беседы не следовало, царский токарь и без того склонился в мою сторону до самого предела, позволяемого лояльностью к хозяину. Но догадаться кое о чем нетрудно…
– Та-ак… Вышли мне боком почепские мужики…