— Будь я на его месте, — со странным упорством продолжал Стивен, — я перевернул бы и небо и землю, чтобы вернуться к тебе, и пренебрег бы советами отца. А если он сделает это?.. — Вопрос Стивена повис в воздухе. — Шейх аль Хассан не из тех, кто терпеливо наблюдает, как рушатся его планы.
— А что он может сделать, если Рамон будет упорствовать?
— Не знаю, — покачал головой Стивен. — Но нам следует быть настороже. И боюсь, что тебе, малышка, придется потерпеть мое постоянное присутствие. Ты все еще не выбралась из дебрей, детка. И дело может принять самый неприятный оборот.
Странный холодок пробежал по спине Мэнди, она передернула плечом, как будто желая избавиться от чувства страха, овладевающего ее душой. Стивен, конечно же, все усложняет. Она сказала ему об этом и добавила:
— Ну что могут сделать Рамон или его отец? Мне уже двадцать один год, я европейская женщина и совершенно свободна. Ни любовь Рамона, ни ненависть его отца — ничто не должно повлиять на мою судьбу. И если за пятьсот миль отсюда между ними происходит семейная ссора, какое мне до этого дело? О чем я не премину им сообщить… если мне представится такая возможность.
Взгляд, который Стивен бросил из-под бровей, пока она с чувством произносила эту речь, должен был бы насторожить ее.
— О господи, Мэнди! — взорвался он. — До чего же ты иногда бываешь глупа! Почему не хочешь признать, что, связавшись с Рамоном аль Хассаном, ведешь себя неразумно? Тебе не нравится результат твоего легкомыслия? Мне тоже. Но нам обоим следует сделать выводы, не правда ли? Короче, в ближайшие дни я не выпущу тебя из виду. Это неизбежно, и тебе лучше сразу согласиться. Что ты так на меня смотришь?
Мэнди выбежала, хлопнув дверью. У себя в комнате она упала на кровать и разрыдалась. Это были слезы ярости, горя и отчаяния. Что за наказание — провести несколько дней со Стивеном, который находит ее ужасно скучной. Сколько раз он говорил ей об этом! Да, она скучна, глупа, бестолкова — полная противоположность умной, красивой, блистательной Ренате.
Если бы она могла равнодушно отнестись к этой истории! Но это невозможно. Мэнди больше не хотелось скрывать от себя, что ее волнует все, что имеет отношение к Стивену. Вся кутерьма, вызванная отношениями с Рамоном, показалась ей сущим пустяком по сравнению с той болью, которую причинили слова Стивена: «О господи, Мэнди! До чего же ты иногда бываешь глупа!»
Не в силах выносить эту боль, она быстро надела купальник и пляжный халатик. Долгий заплыв принесет ей облегчение.
Однако не успела она дойти до калитки сада, как Стивен крикнул из окна, своей комнаты: