— Погоди… — отстранив Юну, Костик сдёрнул с плеч вещевой мешок и принялся лихорадочно в нем копаться, выбирая самые подходящие, по его мнению, продукты для мангура. Ведь зверя можно заставить исполнять навязанную ему роль всего лишь несколькими методами, голодом, магией и ещё возможно, шантажом… рассказывал Стан про подлые методы аборигенов. Но тогда никто из них и предположить не мог, что на подобное смогут решиться жрецы Астандиса, изначально обязанные следить за справедливостью и неукоснительным выполнением местными жителями правил мастеров. Зверь не сразу взял предложенное угощение, полоски рыбы вяленой особым морянским способом, питательные анлезийские сыры с добавлением орехов и грибов, и особые непортящиеся копчёные колбаски, принесённые освободителям в дар полукровками из прибрежных поселков. Сначала он несколько минут, прижмурившись, нюхал пахнущие далёким материком продукты, потом осторожно лизнул и, наконец, решился проглотить маленький кусочек рыбы. И в тот миг, когда зверь распахнул пасть, чтобы взять еду, Тина с содроганием увидела потрясшее её зрелище. У зверя не было во рту ничего, кроме изуродованного обрезка языка.
— Сволочи… фашисты, звери… — это были самые мягкие из сорвавшихся с губ землянина ругательств, — Юнка, зажми уши… не слушай, чего я тут говорю!
— Я сама ещё хлеще могу… — небрежно фыркнула девчонка, — меня же за парня выдавали… никто ругаться не запрещал, особенно в таких случаях. Но ты же его вылечишь, правда, Тин?
— Сначала накормлю… у него в организме явно недостаток белка, — целительница храбро присела перед мангуром и принялась ломать ему еду на маленькие кусочки, — а ты чего смотришь? Помогай давай! Не верю я, что эти мучители надолго про нас забудут! Ждут небось, пока мы начнём рыдать и колотить в дверь, умоляя выпустить отсюда. Зверь терпеливо ждал, пока новенькие жертвы крошили подаренное ему лакомство, затем, стараясь не глотать сразу, осторожно перекатывал в изувеченной пасти еду, вкус которой вызывал в памяти картинки давно забытого детства, затерявшейся в неизвестности родины и собратьев…
добрых, смелых, мудрых. Ему хотелось лизнуть великодушные руки, напомнившие вещи, которые казалось давно стёрлись из памяти… или их постарались оттуда вымести его хозяева.
— У мангуров не может быть хозяев… — прорвался сквозь тьму забвения когда-то хорошо знакомый уверенный голос, — вы свободные создания и можете выбирать себе друзей, но не повелителей. И ради тех, в ком почуете родственную душу, кому поверите и захотите помочь, вам разрешено нарушить все запреты, наложенные ради вашей же безопасности, но не торопитесь… обмануться так легко. Зверь осторожно взял с доверчиво протянутых ладоней обвисшими губами, не поймавшими бы теперь даже мышки, последние крохи и долго держал в пасти, не смея проглотить и не зная как решить задачу, у которой давно нет правильного ответа…