Каллен заплакал.
Циммерман схватил его за плечи.
— Все в порядке, Джо. Не расстраивайся.
Каллен продолжал плакать.
Он плакал до тех пор, пока возле их машины не остановился «линкольн» Гриняка, шофер которого ехал не по той стороне Семидесятой улицы, так что Гриняк и Каллен оказались лицом к лицу. Они опустили окна своих машин.
Каллен высморкался в гигиеническую салфетку «Клинекс», которую взял в бардачке.
— Я знаю. Какого черта?
— Что слышно о Детройте? — спросил Гриняк.
— Дарел Дин грохнул Уолша, а потом застрелился, — сказал Каллен. — Если в этом деле еще не разобрались, то в левом кармане штанов Уолша находятся волосы, которые он срезал с головы Тома Вэлинтайна. А волосы в пакетике — это собственные волосы Уолша, которые точно такие же, как те, что Ники Поттер вырвала с головы парня, грохнувшего Бермудеса.
— Этот парень — Уолш.
— Да, этот парень — Уолш.
— Все это произошло практически у дверей лаборатории, так что мы сообразили, что к чему, но спасибо тебе за свидетельские показания. Я полагаю, ты присутствовал на месте происшествия.
— Все случилось так быстро, — сказал Каллен. — Но я все равно собираюсь подать в отставку, потому что облажался в этой ситуации.
— Это в кино копы подают в подобных случаях в отставку. В реальной жизни они продолжают работать и лажаться дальше, — Гриняк кивнул подбородком в сторону номера 119. — Что там происходит?
— Все спокойно, — сказал Каллен.
— Ага. А я — принц Уэльский.
— Ты знаешь, что он никогда не носит с собой деньги? — спросил Каллен. — Я имею в виду принца Уэльского. Принца Чарльза. Один из его… конюший, или как их там называют, носит его деньги. Циммерман, ведь такой человек называется конюший?
— Комиссар, а… — Циммерман наклонился к окну. — С вашего разрешения, сэр, я бы хотел отвезти сержанта Каллена домой. Он давно не спал.
Домой? Его цветы, должно быть, уже завяли. Возле двери груды всяких бумаг — счета, объявления о пропавших детях, всякая рекламная макулатура. Повсюду пыль, пыль и пыль. Остатки еды, наверное, покинули холодильник и слушают пластинки Лайл Ловетт.
— Отвези меня к Энн.
— Прежде чем вы уедете, сержант, — сказал Гриняк, — я хочу поблагодарить вас.
Но что он такого сделал? Ах да, он выяснил, что по телефону Гриняка звонили Деборе Дин.
— Спасибо.
— И, прежде чем говорить об отставке, отдохни хорошенько.
— Да. Конечно. Отдохну. Спасибо.
— Пока, Джо.
— Пока, Фил.
Гриняк сказал что-то шоферу, тот завел «линкольн», и они уехали в сторону парка.
Циммерман включил зажигание и на «саабе» вырулил на проезжую часть. Они доехали до Лекс-авеню, а потом свернули и поехали по направлению к центру.