— Кто тебя так отделал? Монк?
Тина рассмеялась:
— Монк? Да Монк просто котенок.
— Кто же избил тебя, Тина?
Она взяла его руку в свою. Средний палец у нее искривлен — был сломан и плохо сросся. Тина приложила его руку к своему лицу.
— Идет охота на бездомных, Том. Разве ты не слышал об этом? Меня избили на прошлой неделе в Гранд-Централе. Какие-то подростки. А может быть, и не подростки. Возможно, это были взрослые люди.
— Но у тебя есть и старые синяки, Тина.
Она улыбнулась:
— Ах, эти.
Он вновь попробовал убедить ее уехать отсюда.
— Сваливай, Тина. Пока есть время.
Она опять засмеялась:
— Том, Том, Том. Я же сказала тебе, что мне некуда ехать. Некуда, некуда.
Итак, она тоже одурела от наркотиков. Что ж, он сделал все, что мог, не так ли? Или, может быть, ради старой дружбы ему следует схватить ее и унести отсюда, орущую и брыкающуюся? Он полагал, что они дружили с Тиной в старые добрые времена, иначе она не стала бы разговаривать с ним. Однако полной уверенности в этом у него не было. С памятью у Тома очень плохо.
Появился Монски. Он слегка подергивался, как в судороге, но в общем, кажется, пришел в норму. Черт, хотел бы он сделать заявление, которое прославило бы его на весь этот чертов мир. Его фотография появилась бы в этом гнусном журнале «Ньюсуик». Вот что он сказал бы им: «Леди и джентльмены, разрешите привлечь ваше драгоценное внимание к кое-каким непотребным фактам.
Первое: каждый год около полумиллиона людей лишаются крова над головой.
Второе: плата за жилье для бедных поднялась на тридцать пять процентов за последние десять лет.
Третье: десять миллионов людей тратят почти все свои заработанные деньги на оплату жилья.
Четвертое: двадцать семь процентов американцев — дети. Среди бедных — сорок процентов детей.
До вас дошло? Дошло до вас, черт возьми? У нас растет поколение, которое, возможно, так и не найдет свое место в этой идиотской жизни. Мы повесили замок на дверь, открыв которую можно попасть в „Американскую мечту“».
Если бы он захотел, то мог бы открыть эту дверь, но он слишком устал.
— Томми, послушай, извини меня. Конечно же, ты можешь взять все, что хочешь. Я хочу сказать, — все, что у нас есть. А у нас тут всего полно. И все это — твое-е-е-е.
— Монк?
— Что, Томми?
Они прикоснулись друг к другу: кулак к кулаку, ладонь к ладони, пальцы к пальцам; руки сцепились и медленно опустились вниз.
— Монк.
— Т-Томми.
— Все кончено, малыш.
— Нет, Томми, не кончено, ничего еще даже не начиналось. Отлично, что ты грохнул Стори. Молодец! Слушай, старик, мне жаль, что погибла твоя подруга. Очень жаль.