Встретившись на работе после бурных выходных, мы со Стефани посмотрели друг на друга по-новому Что-то такое… едва уловимое. Но не явное. Через несколько дней мы сидели рука об руку в ресторане «Олимп» в «Лужниках», где на торжественный ужин собрались создатели законопроекта об аудите. Кто-то, может, и обсуждал в тот вечер дела, но не мы. В конце ужина Стефани шепотом спросила:
— Не проводишь меня до «Славяновская»? — так Стефани ошибочно называла «Славянскую».
— Давай! — без колебаний ответил я. — А где Роланд?
— Он уже улетел в Германию. Он ведь только на выходные приезжал.
— Ах, да, забыл. Слушай, а он что, твой бойфренд?
— Нет. Просто друг.
— А зачем же он приезжал? У нас такого не бывает, чтобы молодой человек летел в другую страну к девушке просто так.
— А у нас бывает, — отрезала Стефани. — Он мечтал побывать в Москве. Так проводишь меня сегодня?
— Конечно!
Я посмотрел на Стефани и ясно почувствовал, что она мне нравится. Все тут сыграло свою роль — и яркие выходные, и то, что я уже был навеселе, и, конечно, то, что Стефани была волшебной иностранкой, девушкой с совершенно другой, незнакомой, загадочной планеты. Наконец, никто не отменял химии. Мне показалось, что нас тянуло друг к другу. Тут некстати откуда ни возьмись возник начальник Сергей и повелительным тоном бросил: «Стефани, я провожу тебя!». При этом он надменно зыркнул в мою сторону. Стефани с выразительной досадой согласилась и пронзительно посмотрела на меня. Наш план полетел в тартарары. Они поймали машину и умчались. Я, запрыгнув в такси, как шпион, помчался за ними.
У переливающейся огнями «Славянской» Сергей слащаво откланялся Стефани и упругой походкой супермена направился к «Киевской». Стефани вошла в гостиницу. Обоих я проводил взглядом из подъезжающего ко входу отеля такси и, выскочив из него на ходу, нырнул за Стефани. Заходить в «Славянскую» было очень страшно, но мной двигало какое-то неведомое чувство. Остановиться было невозможно. Решив испытать судьбу, я пролетел сквозь ряд страшных, черных, с рациями, охранников на входе, затаив дыхание добежал до лифта, поднялся на четвертый этаж и ворвался в пустой длинный коридор. Через миг я стучался в дверь номера Стефани. Она не открывала. Прислушавшись, я различил звук работающего душа: «А, вот в чем дело!». В это мгновение в коридоре появился здоровенный сотрудник службы безопасности и пошел ко мне. Он надвигался на меня командорскими шагами, и, казалось, губы его шептали: «Брось ее! Все кончено. Дрожишь ты, Дон Гуан!». И вот уже он протянул ко мне длинную руку с толстыми пальцами. «О, тяжело пожатье каменной его десницы! Оставь меня, пусти, пусти мне руку… Я гибну — кончено — о Донна… Стефани!» — пронеслось в голове. Я стал похож на гальванический ток, который одним касанием изменяет металл. Раздался мимолетный шорох и… вдруг дверь распахнулась. Передо мной, мокрая, укрывшись белым махровым полотенцем, стояла юная темноволосая француженка. Охранник пролетел мимо. Я зажмурил глаза и закусил нижнюю губу… Повисшая пауза показалась вечностью. Я выпалил: «So you got to let me know, should I stay or should I go?»