Проснулась она от телефонного звонка, когда уже было совсем темно. Томас уютно примостился рядом.
Нащупав на прикроватной тумбочке телефон, она сняла трубку.
— Алло, — зевая, сказала Рейчел.
— Это я, — бодро возвестила Патриция. — Как ты, дорогая?
Рейчел снова зевнула.
— Я очень устала и хочу есть.
— Отлично, — энергично одобрила Патриция, привыкшая поддерживать в окружающих бодрость духа. — Поднимайся и приезжай к нам. Я накормлю тебя отличным домашним ужином — пальчики оближешь.
Рейчел хихикнула и вытянулась на постели, протирая глаза. Тем самым она побеспокоила спящего Томаса, и он обиженно соскочил на пол.
— Мамочка, в твоем предложении есть один слабый пункт — пальчики облизывать негигиенично.
Патриция рассмеялась.
— В общем, садись в машину и приезжай. Или, может, мне прислать за тобой Кевина, чтобы ты не бродила одна в темноте по автомобильной стоянке?
— Там же есть сторож, мама, — заметила Рейчел, усаживаясь на кровати. — Я приеду сама. Только приму душ, чтобы совсем проснуться.
Надев джинсы, кроссовки и свитер, Рейчел затянула волосы в хвостик и поехала к родителям, которые жили на другом конце города. Всю дорогу она предпринимала героические усилия, чтобы не думать о Дугласе и о том, что он не захотел брать ее к своим родным.
Дверь открыла мать, стройная красивая женщина с выкрашенными хной волосами средней длины и умело нанесенным макияжем. В своем зеленом спортивном костюме Патриция выглядела довольно молодо. Она тепло обняла и расцеловала дочь.
— Кевин в гостиной, возится там с елочной гирляндой, которая вечно ломается и мигает, — веселым шепотом произнесла Патриция.
Рейчел прошла в комнату. Повсюду лежали рождественские открытки: они были разложены на столе, на пианино. Свои поздравления в этом году Рейчел просто сложила в ящик шкафа.
— Привет, Кевин, — поприветствовала она отчима, обнимая его.
Кевин был высоким блондином с добрыми голубыми глазами. Он великолепно относился к Патриции. За это Рейчел и любила его.
Он стоял возле источающей удивительную свежесть еще ненаряженной елки, которая, как всегда, была установлена напротив балконной двери, ведущей в сад. В руках у него была злополучная гирлянда.
— Не понимаю, почему она не разрешает мне выбросить это старье и купить новые лампочки, — пожаловался отчим заговорщическим шепотом. — Как будто мы не можем себе это позволить.
Рейчел засмеялась.
— У мамы с ними связаны трогательные воспоминания, — напомнила она Кевину. — Они украшали рождественскую елку еще тогда, когда мы с Лори были детьми.
— Кстати, раз уж ты заговорила о сестре, — вступила в разговор Патриция, появляясь в дверях, — она нам вчера звонила, обещала приехать на Рождество.