— Для разнообразия можем геройски погибнуть.
— О Боже, я знала, знала! — Гизелла порывисто обняла сына. — Я знала, знала, не надо было верить!
— Мадам, — Лис подъехал к безутешной вдове, — кричать можете, будто черти из ада колют вас своими вилами. А паниковать не надо, игра еще не сыграна.
— Игра? Какая игра?!
— Ох, лучше молчите. Вся наша жизнь — игра, как скажет потом один человек, который еще не родился. Сэр Жант, ты вроде, как старший по званию. Командуй.
— Мы сдаемся, — просипел Карел. — Но я выражаю протест! Это незаконно!
— Поверь им, матушка, — юный Дагоберт положил руку на плечо Гизеллы. — Они сделают все, что в человеческих силах. Тот же, кто там, наверху, — он поднял указательный палец к небу, — свершит остальное.
С холма открывался прекрасный вид: полные охотничьего азарта всадники, гарцующие вокруг пленников, лающие псы, безутешно рыдающая Гизелла, юный принц Дагоберт, пытающийся успокоить мать.
— Что может быть приятнее, чем увидеть поверженного врага? — простирая вперед руку, приглашая Благородную Даму Ойген насладиться зрелищем, объявил Пипин Геристальский. — Даже смерть его не так приятна. Извольте полюбоваться, отрада глаз моих: и вы, и они возомнили себя умней и ловчей майордома Нейстрии. Глупая самонадеянность. Теперь можете убедиться, что попытка обмануть меня — напрасная затея.
Женя побледнела. Вельможа продолжал упиваться победой, даже не взглянув в ее сторону.
— Знаешь, моя прелестная гостья, вначале я даже поверил тебе. Мне вдруг показалось, что ты и впрямь питаешь к моей особе если уж не симпатию, то сочувствие. Как говорят наши святоши, «милосердие и сострадание». Это было так ново, что в первый миг я поддался очарованию, не буду скрывать. Но только в первый миг. — Лицо Пипина, до того казавшееся благодушным, резко помрачнело. — Я очень не люблю, когда меня пытаются одурачить, а кто пытается это сделать, сам оказывается в дураках. Вот, как они. И как ты.
Я едва удержался от смеха, выслушивая твои бредни насчет письма. Но мешать моей замечательной красавице не стал. Я знать не знаю, с чего вдруг твой жених и его люди вздумали чинить мне каверзы. Это наши франкские дела, они не имеют отношения к Нурсии, где бы она ни находилась. Прямо сказать, мне это даже не интересно. В отличие от сестрицы, я не слишком верю в каких-то там невидимых драконов. Но если они и впрямь служат тебе, призови их сейчас! Нет? Вот то-то!
Когда я понял, что по каким-то неведомым мне причинам вы готовы послужить ищейками, а затем принести к моим ногам изловленную дичь, я решил, что само небо послало мне этаких остолопов. Нравится ли тебе то, что ты видишь, очаровательница?